Перси Джексон и лабиринт смерти

Гефест бросил хмурый взгляд на свой рабочий стол и захромал к нему. Быстро схватил пригоршню пружинок и каких-то металлических палочек и стал возиться с ними. Через несколько секунд он уже держал в руке сокола, сделанного из серебра и бронзы. Тот расправил крылья, замигал обсидиановыми глазами и взвился в воздух.

Тайсон рассмеялся и в восторге захлопал в ладоши. Птица сделала круг по мастерской, опустилась ему на плечо и принялась нежно пощипывать моего брата за ухо.

Гефест задумчиво уставился на них. Хмурое выражение не покинуло его лица, но я мог бы поклясться, что в глазах загорелся добрый огонек.

– Чувствую, у тебя ко мне есть дело, циклоп.

– Д-да, повелитель. – Тайсон моментально сделался серьезным. – Видите ли, мы повстречались со Сторуким…

Гефест кивнул в знак того, что понимает, о ком идет речь, но явно не удивился этому известию.

– Бриарей?

– Да. И он… понимаете, он испугался. И не стал нам помогать.

– Чем тебя и поразил.

– Да! – Голос Тайсона дрогнул. – Но ведь Бриарей должен быть смелым! Он старше и более великий, чем мы, циклопы. А он просто удрал.

– Раньше я тоже всегда восхищался Сторукими. Ну, тогда еще… в дни первой битвы. Но, видишь ли, юный циклоп, и люди, и чудовища, даже боги – все они меняются. И ты не должен им доверять. Возьмем, к примеру, мою любимую матушку Геру. Ты, наверное, встречал ее. И она наверняка улыбалась тебе и рассуждала о важности наших семейных ценностей. И тем не менее не задумалась ни на минуту перед тем, как швырнуть меня с Олимпа на землю. Стоило ей только увидеть мое безобразное лицо.

– А я думал, это с вами Зевс сделал, – брякнул я.

Гефест закашлялся и сплюнул в бронзовую плевательницу. Затем вдруг щелкнул пальцами, и механический сокол снялся с плеча Тайсона и полетел обратно на верстак.

– Мать, конечно, предпочитает рассказывать эту версию, – пробормотал Гефест. – Так она выглядит более достойно, точно? Для нее очень соблазнительно обвинять во всем отца. Но правда в том, что мать и впрямь уважает семейные устои, но лишь теоретически. Так сказать, в идеале. Поэтому стоило ей бросить на меня один взгляд, как она… В общем, поняла, что для приличной семьи я не подхожу. Что ж, так оно и есть.

Он осторожно вытянул перышко из спины сокола, и весь летающий автоматон распался на составные части.

– Так что послушай меня, юный циклоп, – заключил хромой бог, – и учись не доверять никому. Верить можно лишь произведению твоих собственных рук.

Да, похоже, что Гефест вел довольно одинокую жизнь. Однажды в Денвере сделанные им пауки чуть не прикончили нас с Аннабет. А в прошлом году испорченная копия великана Талоса – еще один проект Гефеста – стоила жизни Бьянке ди Анджело.

Глаза Гефеста остановились на мне и вдруг прищурились, будто он прочел мои мысли.

– О, как же он меня не любит, – весело, с усмешкой произнес бог. – Не волнуйся, я к этому привык. Что ты хотел узнать от меня, юный полукровка?

– Мы уже говорили вам. Нам необходимо найти Дедала. Дело в том, что один парень, его зовут Лука, стал работать на Кроноса. И теперь он ищет путь через лабиринт, чтобы вторгнуться в наш лагерь. Если мы не доберемся до Дедала первыми, то…

– И я вам уже ответил. Поиски Дедала – лишняя трата времени. Он не в силах вам помочь.

– Почему?

Гефест пожал плечами.

– Кое-кого сбросили с горы Олимп, а кое-кого… в общем, есть и более неприятные способы потерять доверие к людям. Лучше попросите у меня золота. Или огненный меч. Или магического коня. Это я с радостью для вас сделаю. А к Дедалу… Нет, слишком уж дорогая это услуга.

– Но вы ведь знаете, где он, – настаивала Аннабет.

– Знаю, только искать его глупо, юная полукровка.

– Моя мама говорит, что поиск – это одна из сторон мудрости.

– А кто твоя мама? – Глаза Гефеста снова сузились.

– Афина.

– Понятно. – Он испустил глубокий вздох. – Замечательная женщина, богиня Афина. Даже обидно, что она дала обет безбрачия. Ладно, полукровка, договорились. Я, так и быть, расскажу вам то, что вы хотите узнать. Только вам придется заплатить за это. Оказать мне ответную услугу.

– Назовите цену, – коротко бросила Аннабет.

Гефест расхохотался – ухающие взрывы, похожие на то, как раздувают кузнечные меха, разнеслись по мастерской.

– Вы, герои, склонны давать неосторожные обещания. Какая наивность!

Он нажал кнопку на одном из верстаков, и металлический ставень поднялся, обнажив за собой участок стены. Там оказалось огромное окно, а может, это был экран большого телевизора, трудно сказать. Во всяком случае, перед нами теперь возвышалась серая скала, находившаяся в лесу. Наверное, это был какой-нибудь вулкан, потому что над вершиной горы вился дымок.

– Одна из моих кузниц, – объяснил Гефест. – У меня их много, но эта была одной из самых любимых.

– Гора Сент-Хеленс[11], – тихо подсказал Гроувер. – Окружена непроходимыми лесами.

– Ты был там? – спросил я.

– Был. Искал… сам знаешь кого. Бога Пана.

– Погодите, – остановила нас Аннабет. – Гефест, вы сказали, что эта кузница была вашей любимой. Что с ней теперь стало?

Гефест поскреб тлеющую искорками бороду.