Перси Джексон и лабиринт смерти

Силен, конечно, стал настаивать на том, чтобы немедленно отправить моего друга в изгнание, но Хирон потребовал, чтобы сначала были выслушаны показания Гроувера и его спутников. Поэтому каждый из нас выступил и сообщил Совету о том, что происходило в хрустальной пещере, передал слова, сказанные Паном. Затем несколько очевидцев рассказали о сверхъестественном крике Гроувера во время битвы, что и решило ее исход. Все видели, что, как только он раздался, вся армия титана врассыпную кинулась обратно в лабиринт.

– Ими овладела паника, – настойчиво повторяла Можжевелка. – Гроувер призвал на помощь власть бога Пана.

– Паника? – переспросил я.

– Когда-то, Перси, – стал объяснять мне Хирон, – во время первой битвы богов и титанов, богу Пану случилось издать неимоверной силы крик, который и поверг в бегство армию врага. Это… это была демонстрация его мощи, и волна страха, затопившая врагов, помогла богам одержать победу. С тех пор в лексиконе появилось слово «паника», и произошло оно от имени бога. Гроувер издал такой же крик и так же поверг врагов в панику.

– Высшая степень наглости! – завопил Силен. – Святотатство! Вполне возможно, что наш добрый бог послал нам таким образом свое благословение. Или, допустим, свирель Гроувера издала такие звуки, что враги сочли их непереносимыми.

– Это было не так, сэр. – Гроувер говорил более спокойно, чем говорил бы на его месте я сам. – Бог Пан позволил своему духу снизойти на каждого из тех, кто присутствовал при его кончине. И теперь мы должны действовать. Мы должны трудиться, чтобы обновить мир природы и защитить то, что осталось в нем лучшего. Мы должны нести миру весть Пана. Бог дикой природы мертв, и, кроме нас, некому это сделать.

– С начала поисков пропавшего бога прошло две тысячи лет, и теперь вы хотите заставить нас поверить в ваши слова?! – Силен едва ли не визжал от возмущения. – Никогда в жизни! Мы будем продолжать поиски великого бога, а вас, предателя и ренегата, мы отправляем в изгнание!

Некоторые из стариков сатиров что-то забубнили, выражая согласие.

– Итак, голосуем, – бодренько продолжал Силен. – Кто из присутствующих поверил смехотворным заявлениям этого юного сатира?

– Я поверил им, – раздался знакомый голос.

Все обернулись. В рощу входил Дионис. Я с трудом узнал бога виноделия в этом мужчине, одетом в строгий черный костюм с темно-пурпурным галстуком и фиолетовую рубашку. Хотя его курчавые темные волосы были тщательно причесаны, глаза, по обыкновению, налились кровью, а лицо побагровело. Но в общем, сегодня он выглядел скорее подавленным горем, чем нетрезвым.

Сатиры почтительно расступились и стали отвешивать ему поклоны. Встав рядом с членами совета, он слегка повел рукой, и из земли около него вырос стул, вернее, трон, весь увитый виноградными гроздьями.

Дионис уселся на него, скрестил толстенькие ножки, потом прищелкнул пальцами. Тут же один из сатиров бросился к нему, неся в вытянутых руках поднос с сыром, крекерами и бутылкой диетической кока-колы.

Бог вина оглядел собравшуюся толпу.

– Скучали без меня, детки?

Сатиры разом пали ниц и принялись вопить:

– Скучали, о, как же мы скучали без вас!

– Ну а я вот ничуть! – оборвал он их. – И я принес вам дурные вести, друзья мои, очень дурные! Младшие боги переметнулись на сторону врага. Морфей предал нас первым. Его примеру последовали Геката, Янус, Немезида. И только один Зевс знает, кто еще.

В отдалении громыхнуло.

– Разрази меня гром! – воскликнул Дионис. – Оказывается, и он этого не знает. Ладно, ну их. А теперь я хочу еще раз выслушать рассказ Гроувера. Причем с самого начала.

– Но, повелитель! – вскричал Силен. – Это ж отъявленная чепуха!

Глаза Диониса сверкнули пурпурным огнем.

– Я только что узнал, что мой сын Кастор погиб, Силен. И поверь, настроение у меня не самое лучшее. Так что не раздражай меня.

Силен тихо охнул и подал Гроуверу знак говорить.

Когда рассказ был окончен, мистер Д. задумчиво покачал головой.

– Похоже, очень похоже на Пана. Гроувер прав. Поиск оказался изнурительным, и теперь вы должны сами позаботиться о себе. – Он повернулся к сатиру и велел принести ему виноградных гроздей.

Тот мгновенно рванулся с места исполнять приказание.

– Но мы должны наказать предателя! – настаивал Силен.

– Возражаю, – веско ответил Дионис. – И голосую против вашего предложения.

– Я тоже, – вмешался Хирон.

Силен упрямо выдвинул вперед челюсть.

– Тех, кто за изгнание предателя, попрошу поднять руки. – Он и двое других членов Совета подняли руки. – Двое против троих.

– Пфу, – усмехнулся Дионис. – К вашему сведению, голос бога считается за два. Так что голоса разделились поровну.

Силен в негодовании вскочил на ноги и завопил:

– Это возмутительное нарушение правил! Вы ставите Совет копытных в безвыходное положение!

– Тогда распустите его, – ухмыльнулся Дионис. – И все дела.

С каменной физиономией Силен отвесил поклон и в сопровождении двух других членов Совета пошел прочь из рощи. Примерно два десятка сатиров последовали за ними. Остальные, сгрудившись вокруг нас, тревожно переговаривались между собой.