ПЕРПЕНДИКУЛЯР

– Не секрет,- говорил я,- что под благотворным влиянием высочайшего интеллекта ваших следственных работников, особенно на фоне благородства и самоотверженного служения нравственным идеалам, у каждого подследственного неизбежно должно возникнуть естественное непреодолимое желание быть во всем похожим на них, что побуждает их с новыми силами разоблачать сверхплановых вредителей и врагов народа. А это неизбежно ведет к повышению благосостояния трудящихся и росту объемов производства!

После этой тирады (а произнеся ее, я был некоторое время без сознания от притворства и переутомления), я был признан твердо вставшим на путь исправления и мне было разрешено иметь свободные беседы в форме диалога, а не допроса.

В качестве собеседников мне предложили выбрать одного из целого списка сотрудников следственного аппарата. Он был довольно разнообразен:

– полковник Иван Иванович Иванов;

– полковник Петр Петрович Петров;

– полковник Сидор Сидорович Сидоров;

– полковник Федор Федорович Федоров;

– полковник Сергей Сергеевич Сергеев;

– полковник Михаил Михайлович Михайлов;

– полковник Николай Николаевич Николаев, и так далее.

Одни полковники. Всего более ста. Очень разнообразный выбор. В списке нельзя было найти ни Моисея Моиеевича Моисеева, ни Зураба Зурабовича Зурабова, ни даже Рамазана Рамазановича Рамазанова. Только чисто русские клички.

Я выбрал Анатолия Анатольевича Анатольева. И знаете почему? Потому что он оказался единственным подполковником в списке!

Мы встретились буквально в следующий раз.

– Здравствуйте, гражданин подполковник!- приветствовал я его.

– Зовите меня просто Володей,- дружески сказал Анатолий Анатольевич.- Для конспирации.

– Хорошо, Анатолий Анатольевич. Скажите, Володя, а могу ли я узнать название города, в котором мы находимся?

– Конечно, можете. Город Энск.

– Энск? Что-то не припомню такого на карте...

– Как же, как же? Очень известный город, по многим произведениям. Центр одноименного района, и даже области.

– Володя! Ну почему мне нельзя знать мое настоящее местонахождение? Разве это что-то может изменить?

– Наверное, может, раз спрашиваете. А вообще, зачем это вам знать? Ведь письма здесь все равно не положены.

– Да вот хотя бы затем, чтобы спросить вас про своего деда.

– За что сидит? Политический или уголовный? И кто такой дед?

– Да не сидит, а служит. Как раз у вас, в НКВД. А дед - это не кличка, это просто отец моего отца.

– А кто такой отец?

– Гм, гм... Я что-то не совсем понимаю. У вас что, нет никаких родственников?

– Никаких. У нас, у чекистов, нет и не может быть родственников. У нас есть только начальники, подчиненные, коллеги и подследственные (они же враги народа).

– Позвольте, но ведь в Вашем имени есть отчество! Что же тогда оно означает?

– Как что?! То, что имя моего начальника - Анатолий!

– А вот и не может быть!- Обрадовался я,- Ведь если у вас отчества по именам начальников, то у всех должно быть одно единственное отчество. Самого большого начальника! А у вас они разные.

"Ишь ты, какой умный выискался!",- тихо пробурчал Володя, а вслух сказал:

– Кто Вам сказал? Они и есть одинаковые.

– И какие же?

– А вот этого Вам знать не положено!

– А что же мне можно знать?

– Да как Вам сказать... В общем-то, ничего. У Вас очень свободный выбор.

– ???

– И не делайте удивленных глаз. Ведь у человека, который не может знать ничего, всегда самый широкий выбор. Что именно не знать из моря информации, и что при этом воображать себе.

И с этим трудно было не согласиться.

После беседы Семеныч мне сказал: "А что ты хотел?! Какие деды-дочки-матери? Время-то у них не течет. А, значит, и родственников быть не может. Ни тех, кто "до", ни тех, кто "после"."

Уже потом я обратил внимание, что у них в бланках анкет в графе "Родственники за границей" было напечатано типографским способом "не имею" и, следовательно, эта графа заполнению не подлежала.

Такие вот нюансы Черной Дыры...

Со временем нас все больше стало интересовать глобальное будущее. Наше и самой оболочки, дыры. Мы уже начали постепенно свыкаться с тем, что стали неотделимы от нее, но ведь что-то должно быть дальше! Если не по отношению к пространству, то хотя бы ко времени.

"Все зависит от того, - говорил Семеныч, - существует ли бесконечность. Если исходить из того, что все на свете имеет конец, будь то Вселенная, чье-то существование, веревка или еще кто-нибудь, то рано или поздно дыра должна взорваться.

А если все же бесконечность существует, то, наверное, это и есть ад, коллега. Ибо бесконечное однообразие, причем даже во дворце (Черт возьми - Особенно во дворце!), это самый дикий кошмар."

Утешались тем, что по известным законам современной нам физики (в рамках среднего высшего образования) черные дыры не относятся к кате-гории вечных объектов. Но мы-то находились во временнoй дыре! Если она и должна взорваться, то рассуждали мы, то и взрыв должен быть временной.