Перо на Луне

— Похитили мою маленькую девочку. Вот почему я хочу узнать о письме Эдварда Ариеса. Может быть, он написал что-то… что угодно, что помогло бы мне принять решение.

— Его письмо короткое и малосодержательное. Оно было вложено в дневник, который он вел тогда.

— Дневник? Но тогда в нем должны быть все ответы!

— Не слишком ясные. И не о том, что вас интересует.

— Можно мне его посмотреть? Он писал что-нибудь о Фарли?

— Я не хочу его никому показывать и сомневаюсь, что он может вам чем-то помочь. Но да, о Фарли Корвине он писал.

— Почему вы не хотите мне об этом рассказывать?

Кирк не отрывал глаз от маленьких яхточек, покачивающихся на воде.

— Вы не захотите знать. Если вы пока остаетесь в доме, то для вас же будет лучше, если вы не узнаете лишнего. Так безопаснее.

Я не могла с ним согласиться.

— Перестаньте обращаться со мной, как с девочкой, которую нужно защищать. Я уже много лет стою на своих ногах.

И, впервые за нашу прогулку, он посмотрел прямо на меня. Ясные темно-синие глаза, словно океанские глубины. Так бы и смотрела в них. Но я струсила и быстро отвела взгляд. Я не могла вспомнить, когда в последний раз я так явственно ощущала мужское присутствие — во всяком случае, такое долгое время. Я была слишком поглощена горем, чтобы позволить хоть кому-то себя коснуться. Но именно он и именно сейчас? Что в нем было такого, что давало столь нежеланный эффект?

— Извините, — тихо произнес он. — Я не сомневаюсь, что вы уже давно за порогом детства. Элис не знает, что вы потеряли дочь, но знает, что ваши родители глухие — она услышала это от вас и передала мне. Поэтому я думаю, что вы приняли на себя большую ответственность совсем юной. Не думаю, что писанина Эдварда выбьет вас из колеи.

— Все верно, не выбьет. Я хочу знать все об этих Корвинах.

— Хорошо. Эдвард опасался, что с ним может произойти несчастный случай. Спланированный несчастный случай, который будет стоить ему жизни. И намекнул, что за этим будет стоять Фарли Корвин.

— Вы говорите об убийстве?

— Эдвард не доверял ни Фарли, ни Пиони — хоть и был женат на последней. Мне кажется, что она чересчур мягкотела, чтобы совершить что-то действительно дурное. Однако, как я уже говорил, она могла зайти слишком далеко.

— Это все было в дневнике? Она поэтому так перепугана и выбита из колеи?

Он не ответил, и я поняла, что он рассказал мне ровно столько, сколько хотел.

— Вы приехали сюда, чтобы найти доказательства вины Фарли? — спросила я.

— Не думаю, что против него существует много доказательств. Но я могу пойти другим путем.

— И для начала припугнуть Пиони? Вы не думаете, что она пойдет с этим прямо к Фарли — и теперь он будет начеку?

Он криво улыбнулся.

— Вы знаете, я не думаю, что она это сделает. Но пусть немного попереживает.

— А если она убедит Фарли уехать? Они могут скрыться, забрав с собой Элис, и я никогда уже не узнаю правды.

— Кто бы ни был отцом Элис, они слишком много поставили на карту, чтобы так легко сбежать. Корвин сделал ставку и будет уповать на то, что я ничего не смогу доказать. Если я сейчас пойду к миссис Ариес, она еще сильнее захочет забрать себе Элис. Но я хочу быть уверен, и пока не могу раскрывать карты.

— А если они действительно похитители Дебби?

— Тогда они могут просто оставить ее здесь и сбежать — в случае, если они узнают, кто вы, и решат, что у вас что-то на них есть. И в каком-то смысле, такой побег может стать для вас доказательством.

Мне не нравился ни один возможный сценарий. Я хотела — совершенно нереалистично — чтобы Пиони Корвин признала правду, или даже все сама рассказала. Это было бы единственное настоящее доказательство, если такое вообще существовало, и оно должно было исходить от нее — не от Фарли.

— Дженни, послушай меня… — Он говорил мягко, и от низких вибрирующих ноток я испытывала странное чувство, что он словно поглаживает меня, успокаивая мои натянутые нервы. Хоть в его словах и не было ничего успокаивающего. — Не думаю, что тебе стоит на что-то рассчитывать в смысле Элис. Не привязывайся к ней только потому, что тебе этого очень хочется. К сожалению, я не думаю, что Элис на самом деле твоя дочь.

Я не хотела его жалости. Не хотела его доброты.

— Ты хочешь, чтобы она оказалась дочерью Эдварда?

В его глазах появилась какая-то новая печаль.

— Неважно, чего я хочу. Мы идем разными путями.

— В дневнике есть еще что-то, да? Что-то, что тебя убедило?

Он не ответил, только положил ладонь поверх моей руки и кивком предложил пройтись вдоль воды. Я увидела, что по дорожке ниже нашей скамейки идут двое мужчин. Одним из них был Тимоти Радбурн, его седую гриву яростно трепал ветер, а плечи ссутулились, словно он хотел стать поменьше ростом. Рядом с ним шел Джоэл Радбурн.

— Нас не должны застать вместе, — сказал Кирк. — Я пока что еще шофер и я не хочу, чтобы меня уволили раньше времени. Отвезти тебя домой, Дженни?

Мне хотелось остаться с ним, но я не стала этого делать. От Кирка Маккея исходила какая-то подспудная волнительность, и она представляла для меня опасность, к которой я еще не была готова.