Перо фламинго

Расправившись таким образом с туземцами, Менендес заявил, что новый город, основанный на развалинах мир­ной деревушки Селой, будет называться городом Сан-Ав­густин. Это название осталось за ним и по сей день, а ре­ку Дельфинов Менендес переименовал в реку Сан-Августин.

Когда вождь деревушки Селой понял, что белые люди не задумаются стереть деревню с лица земли, он попытался было протестовать, но никто не обратил на него внимания. Протест против желания белых – это верная смерть, и вождь с горсточкой воинов бежал к Лодоньеру в форт Ка­ролина, куда и явился на следующий день.

Со времени атаки семинолов гарнизон крепости подо­зрительно относился ко всем индейцам. Караульные хоте­ли прогнать старого вождя, но, к счастью, подоспел Ренэ, который узнал старика и убедил солдат открыть ворота. Выслушав рассказ беглецов, мальчик повел индейцев к Лодоньеру, все еще прикованному к постели.

Бедный старик рассказал коменданту о своих злоклю­чениях и просил у него помощи, чтобы прогнать белых, завладевших деревушкой. Лодоньер обещал сделать все, что было в его силах, и немедленно послал гонца к адмира­лу Рибо, который уже вернулся со своими судами к устью реки.

В ответ получен был приказ всем мужчинам форта Ка­ролина, носившим оружие, явиться к адмиралу. Рибо хо­тел плыть на юг и напасть на испанцев, прежде чем те успе­ют возвести укрепления и прочно обосноваться на захва­ченной территории.

В форте поднялась суматоха. Мужчины чистили ружья и готовились к походу, плакали женщины и дети, приехав­шие с новыми колонистами, заливались лаем собаки.

Ренэ Дево очень хотел присоединиться к отряду, но Лодоньер не стал об этом и слушать, заявив, что приказ отно­сится к мужчинам, а не к мальчикам. Когда ушли солдаты, в форте остались только старики, больные, женщины и дети. Среди оставшихся, кроме Ренэ и больного Лодоньера, были художник Ле Муан и Симон Оружейник, которого поста­вили во главе караульных.

XIV. БЕЛЫЕ ПРОТИВ БЕЛЫХ

Когда Менендес со своими солдатами высадился на су­шу, крупные корабли, которые не могли войти в реку, отплыли обратно в Испанию, а в распоряжении Менендеса осталось всего лишь несколько маленьких судов. Таким образом, все, казалось, благоприятствовало замыслу адми­рала Рибо; со своими шестью кораблями и солдата­ми он решил атаковать новый, еще не укрепленный город.

Когда он прибыл к устью реки, начался отлив, и фло­тилия остановилась в открытом море. Испанцы увидели ее с берега. Началась паника. Но вдруг картина резко изменилась: с северо-востока подул ветер, перешедший в бурю, море покрылось гигантскими валами. Белые, посещавшие это побережье, никогда еще не видывали здесь такого штор­ма. Тщетно боролись французские суда с разбушевавшейся стихией, и, наконец, испанцы, к великой своей радости, уви­дели, что ветер гонит беспомощные корабли к югу, быть мо­жет, навстречу гибели.

Тогда, не обращая внимания на страшную бурю, Менен­дес решил с берега ударить по форту Каролина, оставшему­ся без гарнизона. С отрядом в пятьсот человек он три дня пробирался под дождем и ветром по затопленным болотам и зарослям. Нескольких индейцев из деревни Селой заставил он служить проводниками, но затем приказал их убить, думая, что они умышленно хотят его завести в болота. К ве­черу третьего дня испанцы вышли к реке Май и стали спу­скаться к низовьям; наконец, показались в темноте мерца­ющие огоньки форта Каролина.

Тем временем оставшиеся в форте с тревогой прислуши­вались к вою ветра и думали о судьбе кораблей адмирала Рибо. Многие опасались, не погибла ли вся флотилия.

Ренэ Дево вместе со стариками и инвалидами нес служ­бу караульного под начальством Симона Оружейника. С самострелом на плече шагал он в темноте, под проливным дождем вдоль стены форта. Он гордился тем, что исполня­ет обязанности настоящего солдата, и никто не услышал от него ни одной жалобы. Но другие караульные открыто роп­тали, и в глубине души Ренэ был с ними согласен. Все знали, что испанцы и краснокожие ушли, а следовательно, бессмысленно было нести караульную службу в эти ненаст­ные ночи. На четвертую ночь Ренэ сменили под утро, после того как он два часа простоял на карауле у ворот под холод­ным пронизывающим дождем. Измученный, вернулся он в свою комнату, бросился на постель, даже не сняв мокрой одежды, и заснул крепким сном.

Часовой, сменивший Ренэ, недолго стоял на своем по­сту. Не сомневаясь в том, что ни малейшая опасность форту не угрожает, он присел у подножия стены и, защищенный от ветра, скоро задремал.

Между тем испанцы уже собрались у ворот крепости и ждали только сигнала, чтобы перейти в атаку. Сигнал был дан. Ренэ разбудили дикие вопли, глухие удары, треск ло­мающихся досок и ликующие возгласы врагов, ворвавшихся в задние ворота.