Перо фламинго

Когда Хас-се, ничего не понимая, выступил вперед, воин показал ему алое перо фламинго.

— Смерть грозит тому, кто посылает тебе это перо. Он призывает тебя на помощь.

Взяв перо из рук посланца, Хас-се воскликнул:

— Меня зовет Та-ла-ло-ко. Где он? Какая опасность ему угрожает?

Тогда Э-чи рассказал о гибели деревушки Селой, о захвате испанцами французского форта, о том, как сам он вместе с Ренэ Дево и двумя другими французами попал в плен к семинолам. Рассказал он о своем побеге, и о мучительной смерти, которая грозит оставшимся в плену.

Все слушали его, затаив дыхание. Когда он умолк, Хассе повернулся к вождю и сказал:

— Отец, тот, кто прислал мне это перо, — друг мой и брат. Я поспешу к нему на помощь.

— Да! И ты спасешь его, если он еще жив! — воскликнул старик.

Затем он спросил Э-чи:

— Запомнил ли ты тропу, ведущую к логовищу волков? Хватит ли у тебя сил немедленно отправиться в путь и указать дорогу моим воинам?

— Раненый олень не забывает тропы, отмеченной его кровью, — последовал ответ. — Я устал, но ненависть к семинолам придаст мне силы.

— Хорошо сказано, — похвалил старый вождь.

Повернувшись к Я-чи-ла-не, своему зятю, он сказал:

— Я дам тебе двадцать воинов. С ними ты отыщешь гнездо семинолов. Если Та-ла-ло-ко еще жив, спаси его, а также двух других пленников, и приведи их сюда.

Выслушав старика, Я-чи-ла-не стал приводить приказ в исполнение. Через час двадцать воинов под предводительством Я-чи-ла-не готовы были тронуться в путь. Конечно, среди них находился и Хас-се.

Э-чи, проводник маленького отряда, выкупался в ручье, сытно поел и заявил, что не чувствует усталости.

Когда стемнело, воины разместились в каноэ и, налегая на весла, быстро поплыли вверх по узкой реке, к страшным болотам.

Э-чи сидел в первом каноэ, вместе с Хас-се и Я-чи-ла-не.

Подробно рассказывал он им о событиях последних дней и о своем побеге. Как удивились бы семинолы, если бы слышали этот рассказ!

Попав в деревню семинолов, Э-чи решил бежать в первую же ночь.

Зная, что караульный день и ночь охраняет тропинку, он придумал способ отвлечь его внимание хотя бы на несколько минут. Как только стемнело, начал приводить свой план в исполнение.

Заранее отыскал большой камень и спрятал его в кустах, неподалеку от того места, где начиналась тропа. Затем сорвал с головы перья — головной убор семинолов, — швырнул их на землю и, затянув унылую песню, бросил камень в темную воду. Тотчас же отполз он в сторону, а когда караульный подошел к зарослям, Э-чи благополучно добрался до тропинки.

Стрелой помчался он по тропинке. Ему повезло: ни разу он не споткнулся, ни разу не ступил на зыбкую почву. Тропинка привела его к лагуне, где были спрятаны каноэ семинолов. Завладев одной из них, он без отдыха плыл по направлению к стране Алачуа. Он запомнил указания, данные ему Ренэ, и не сбился с дороги.

Хас-се и Я-чи-ла-не внимательно выслушали рассказ и долго хвалили Э-чи за ловкость, благодаря которой удалось ему бежать. Э-чи, растянувшись на дне каноэ, крепко заснул и проснулся только на рассвете.

Между тем в деревне семинолов все приготовления были закончены, и празднество началось в тот самый день, когда Э-чи явился в лагерь Микко. В течение двух дней Ренэ Дево с ужасом прислушивался к звукам, проникавшим в хижину, где он лежал. Слышал он ни на секунду не затихавший бой кас-а-лал-ки, индейского барабана, и трескотню трещоток — черепашьих щитов, наполненных сушеными ягодами; под аккомпанемент этих инструментов плясали индейцы.

В хижину Ренэ никто не заглядывал, кроме караульного, который приносил ему воду и пищу, но упорно отказывался отвечать на вопросы.

Однажды, когда Ренэ поужинал, явился караульный и, ослабив путы на ногах пленника, вывел его из хижины — в первый раз с тех пор, как Ренэ попал в деревню семинолов. Два рослых воина заставили его идти через всю деревню. Это торжественное шествие сопровождалось грохотом трещоток и барабанным боем.

Ренэ, несколько дней пролежавший со связанными ногами, шел твердым шагом, хотя распухшие его лодыжки мучительно болели.

Процессия приближалась к тропинке, которая вела от острова к лагуне. Музыка и крики привлекли внимание караульного, и так сильно захотелось ему поглазеть на Ренэ, что он покинул свой пост и отошел на несколько шагов в сторону от тропы.

Пока он стоял, повернувшись спиной к тропинке, три темные тени мелькнули у самой воды и скрылись в зарослях, окаймлявших остров. В сумерках никто их не заметил. Спрятались они в том самом месте, где несколько дней назад Э-чи оставил свой головной убор из перьев.

Процессия проследовала дальше, а караульный снова занял свой пост. Он не подозревал, что в зарослях притаились враги, которые не спускают с него глаз. Если бы в темноте удалось ему их разглядеть, он бы узнал одного из них — Э-чи, но другие двое — Я-чи-ла-не и Хас-се — были ему незнакомы.