Пернатый оберег

В целом, картина жизни семейства Подосинкиных-Артюнянц-Федотовых, по свидетельствам всех заинтересованных, интересующихся и просто соседствующих лиц, выглядела примерно так. Жила-была в районном городе Разнесенске чета Федотовых, как в сказке. Старик (не по возрасту, а по семейному статусу) прял свою пряжу на текстильном комбинате, а старуха — в смысле цветущая женщина, выглядевшая гораздо моложе своего возраста, — ловила неводом рыбу. Ну не совсем неводом, а сачком. Ирина Степановна трудилась продавщицей в магазине «Мясо-рыба-овощи», куда частенько завозили живых карпов. Чтобы не отстать от мужа-инженера, госпожа Федотова (в девичестве Подосинкина) поступила в заочный техникум бывшей советской торговли, но по семейным обстоятельствам никак не могла его закончить. Не родилось у них сыночка, зато Господь подарил им двух лапочек-дочек. Старшая лапочка, Лиза, особыми успехами в школе не блистала, поэтому закончила девять классов и ПТУ, обозванное для благозвучности колледжем, но по родительским стопам не пошла, а устроилась на работу в град-столицу. Знать, столица та была недалече от бывшего села Разнесенского: всего часа полтора езды на электричке в один конец. Родители уговаривали Лизу не губить свою молодость, угрохивая больше трех часов только на дорогу ежедневно, но Лиза туго знала свое дело: ездила-ездила и выездила наконец себе мужа-москвича, а там и перебралась на ПМЖ к мужу в мегаполис. Работали они с мужем на одном предприятии, злата-серебра не накопили, зато двух сыночков родили. Когда Лиза приезжала со своим сопливо-шаловливым выводком в гости к родителям, то разговоры уже вела на темы не сказочные, но близкие по тематике русской классической поэзии злато-серебряных веков: «Будет пить тебя (в смысле — пить женину кровь) муж-привередник и свекровь гундеть». И еще слава богу, что более зажигательные жидкости, чем женина кровь, Лизин муж употреблял только с устатку, по выходным и праздникам. Эти и еще более неположительные примеры производили большое впечатление на впечатлительную душу младшей лапочки — Дуни.

В отличие от сестры, которая была не то что чересчур страшна, но и красавицей ее тоже не называли, Дуня и внешне выделялась на девичьем фоне лица приятным выраженьем, да и мозги у нее варили получше, чем у сестрицы. Если Лиза в школе ковыляла с тройки на двойку, то Дуня мало того что считалась чуть ли не отличницей, но к тому же участвовала в школьной художественной самодеятельности, а о ее спортивных успехах уже упоминалось. Первые Дунины самостоятельные хождения под стол пешком хронологически совпадали с победным маршем благодетельных реформ по экспериментальному постсоветскому пространству, а робкое начало ее девичьего цветения озарилось расцветом рыночной демократии, согрелось заботами клинического либерализма, а также лелеялось, охранялось и защищалось патологической гуманизацией уже не только постсоветского, но и, в натуре, криминального пространства. И увы, к восьмому классу от всех Дуниных школьных успехов, кроме спортивных, остались только ностальгические воспоминания. А на семейный клан Прасоловых (такой стала Лизина фамилия) — Федотовых обрушились один за другим три финансово-житейских дефолта. Лиза с супругом трудились на заводе, славившемся и блиставшим на всю страну своим гордым званием «завод заводов». Но его постигла та же участь, что и текстильный комбинат, где инженерил господин Федотов. Славиться и гордиться комбинату стало нечем, а блистал он только выбитыми окнами своих цехов. Супруги Прасоловы дефолт преодолели и нашли применение своей высокой технической квалификации. Сам Прасолов устроился охранником в офис компании «Трайдинг-консалтинг», Лиза определилась туда же уборщицей. К сожалению, совокупный доход супругов не мог полностью удовлетворять возросшие потребности подросших Прасоловых-младших. О потребностях старшего поколения речь уже вообще не шла. И теперь, когда Лиза навещала родительский дом со своим сопливо-шкодливым потомством, обсуждалась только одна тема: где деньги достать? Источник дополнительного финансирования был давно известен, но он оскудел ровно на половину. Господин Федотов после банкротства текстильного комбината оказался безработным, устроиться грузчиком в магазин, как предлагала супруга, ему мешал итээровский гонор, и бремя содержания семьи целиком легло на плечи Ирины Степановны Подосинкиной-Федотовой.