Перловый суп

В те годы джинсы были экзотикой, которую могли себе позволить сынки дипломатов, партийных делегатов и моряки дальнего плавания. Но вильнюсские пижоны научились шить сами по лекалам, которые просочились из-за кордона.

Будильник большую часть времени ходил в самодельных джинсах, что его выделяло еще больше.

Однажды его сестра с мужем уехали в отпуск, и Будильник решил использовать этот замечательный случай нестандартно. В магазине мы купили хороший кусок палаточной ткани (она была только зеленого цвета), порошковый черный краситель и взялись за дело. Попытка покрасить заготовленные куски не удалась: цвет был пятнистый, почти как камуфляж, но тогда и слова такого не знали. Но беда была не только в этом. Мало кто сейчас помнит, как ядовито пахли анилиновые красители, вредоносные в жилом помещении. Запашок пополз к соседям, далее «Гав-гав», и позже донос отвыкшим от неприятностей отпускникам.

Я предложил немного потратиться и отдать в красильню. Так и сделали. Время было все же потеряно. Успели до возвращения сестры на ее машинке «Зингер» сшить всего одни джинсы. Но они удались, все в стиле: двойная строчка желтой ниткой на черном полотне и заклепок уйма. Правда, Будильник потом полгода жаловался, что ноги черные. Старые джинсы он подарил мне. Позже я носил их в турпоходах.

Попытка заработать на открытии надомного цеха нам не удалась, но опытный образец был создан. Значит, можно! Сама предпринимательская идея обнадеживала и нишу на рынке имела.

Связь между «самострельными» джинсами в Рязани и через много лет заработавшей усилиями Будинаса ветряной мельницей на процветающем участке в 160 га вообразить вполне естественно.

Недалеко от РРТИ, в пятиэтажке, была одна «нехорошая квартира». Там снимали комнату знакомые Будильнику студенты. Шахов — друг, родом из Вильнюса, и гигант-легкоатлет по кличке Сэм, который был объектом всяческих насмешек. Свое появление в РРТИ он объяснял с простодушием ребенка: «Ну, мне армия светила, а в ЦСКА только футбол, хоккей и бокс в почете. А у меня специальность — 100 метров быстро. Что мне там пушки таскать? Ну, предки и постарались». Он был из Харькова.

Квартира была на первом этаже, что позволяло при некоторых обстоятельствах стучать в окно, а иногда входить и выходить через него. Шахов и Сэм не имели потребности в разговорах об искусстве, и сюда Будильник с кем-либо из надежных товарищей заходил просто расслабиться и согреться. Или чтобы Шахов подтвердил его рассказы о Вильнюсе. Намного позже Будильник притянул в Вильнюс и меня. Стало ясно, что о Родине он не врал.

Замечательный хозяин квартиры Витек всегда был готов на своем мопеде сгонять за нужным напитком, хотя боялся жены, поэтому бутылку передавал через окно, а жене вручал батон или другое прикрытие. Потом он с котом заходил к квартирантам, ему наливали, и коту тоже. В этой квартире пил даже кот, но только портвейн. Болгарское сухое вино кот отвергал.

Но много ли попьешь на студенческие финансы? Мы с Авдием временами жили на 80 копеек в день. А чашка свежего кофе плюс сигареты «Шипка» уже отнимали 20 копеек. Можно было курить вечно сырую «Приму», но это противно.

Будильник (подозревал я) воздух превращал внутри себя в пищу, как мастеровитые йоги. Авдий ехидно возражал, что для погружения Будильника в медитацию нужно, как минимум, привязать его к дереву, а кляп ради экономии сделать носком с его же ноги, чтобы дышал носом, как йог. Согласились, что этот кадр — не йог... Значит, инопланетянин. Благодаря началу космической эры это слово прижилось и в искусстве, и в речевом общении.

В бутылочном вопросе Будильник в передовиках не был. Он возбуждался спонтанно и без градуса. Да и курил мало, и как-то без удовольствия, особенно сигареты. Ее ведь, горящую, не положишь, чтобы говорить и водить рукой. Вот трубку можно даже на пол положить, к тому же Хемингуэй был «трубщик». А портрет Хемингуэя висел в каждой культурной семье. Так и перешел Женька на трубку.

Именно «нехорошая квартира» стала стартовой площадкой для вылета Будильника из института. Отмечу важную деталь для того времени. В институт Будильник приехал бритый наголо и все годы в Рязани стригся «под ноль», а дальше — сколько отрастет. Он говорил, что это практично и дешево, но основной причиной была явно экстравагантность. Скинхедов тогда не было, и быть не могло. Возможно, Женька был единственным в институте лысым студентом, да и волос у него был светлый.

Однажды после заурядных посиделок вышли проветриться и распрощаться. Шли не спеша. Авдий, как самый надежный, нес недопитую бутылку, чтобы у остановки выпить по глотку «на посошок». Даже Сэм молча прошел мимо асфальтового катка, который он как-то на спор немного откатил. Штангу он оставил в Харькове, а тренировки нужны.