Перлюстрация. Перехват информации

Особенно строго следовало соблюдать конспирацию, связанную с местом этой работы. Никто — ни ваши родственники, ни друзья, даже самые близкие — не должен знать о существовании подразделения цензуры, а также о месте его нахождения.

В связи с конспирацией все сотрудники «ПК» приходили на работу по отдельности, каждый в строго определенное время, точно так же после работы отправлялись домой Нарушение этого графика было равносильно нарушению трудовой дисциплины.

С помощью «ПК» можно было проникнуть в тайные замыслы людей, убедиться в их благонадежности или, наоборот, в их враждебности партии и социализму. Для представителей советских органов госбезопасности это важнейший источник информации.

В служебном лексиконе цензора не должны были существовать такие слова, как «цензура», «письма», «проверка». Не цензура, а политический контроль, и в руки попадали не письма, а документы, которые не проверялись, а обрабатывались.

Все то, что стало известно из писем, ни в коем случае не подлежало огласке, не могло являться темой для разговоров или выступлений, даже на партийных собраниях. Также строго запрещалось приносить и распивать алкогольные напитки в помещении «ПК» и общественных местах.

Помещение отделения «ПК», то есть тайной почтовой цензуры, как правило, находилось в здании почтамта на вокзале крупных городов. Объяснялось это соображениями удобства, к тому же отвечало законам конспирации. Всем известно, что почтовая корреспонденция прибывает в специальных вагонах (как правило, охраняемых) на станции назначения.

Так более удобно было выносить и заносить опломбированные мешки с письмами, которые в большинстве случаев возятся на тележках, на виду у толпы, снующей туда и сюда по перрону. Все нормально: прибыла почта, ее разгружают, в почтовый вагон передают отправления во все концы страны.

Никому даже в голову не могла прийти мысль, что в скором времени облеченные специальным доверием люди начнут «ковыряться» в прибывшей корреспонденции без ведома и согласия отправителей или получателей читать их письма.

Но прежде всего письма поступают на почтамт. Там на конвертах и на открытках гасят марки, занимаются сортировкой корреспонденции… Так вот, между двумя процессами — гашением марок и сортировкой — все письма уходили на тайную проверку. Так было не только с поступающей корреспонденцией, но и с отправляемой, собранной в почтовых ящиках.

Примечательно, что работники почтамта никакого отношения к этому делу не имели. Более того, подавляющее большинство из них даже не подозревали о манипуляциях тайных цензоров, производимых в такой близости от их рабочих мест, что, казалось бы, не знать об этом было невозможно.

На железнодорожной станции, как правило, почтовые работники имели свой вход со стороны привокзального перрона. Через этот вход каждое утро работники почтамта совершенно открыто, группами и в одиночку, шли в свое учреждение.

Вход в помещение «ПК» находился в другой стороне, при этом на перрон цензоры вообще попасть не могли. Благодаря этому создавалось впечатление, что люди, входящие в здание почтамта с другой стороны, вообще никакого отношения к нему не имели.

А чтобы создать иллюзию, что входили они вообще не в служебное помещение, а в какой-то жилой дом, туда никогда больше 2-х человек разом в одно и то же время не имели права входить.

Кроме того, для лучшей маскировки входа в «ПК» могла быть специально оборудована пристройка из досок площадью 2x2 метра, нечто вроде тамбура, где на стенах висели никому не нужные старые вещи: сломанная лестница, дырявое ведро, ободранный веник и т. п.

Пристройка имела дверь, которая никогда не закрывалась. Собственно и замка-то в той двери не было. Внутри было темно, что создавало впечатление заброшенности этого странного помещения. Разумеется, у входа в это учреждение не было никакой вывески.

Каждый из сотрудников «ПК» знал, что в досках тамбура проделаны специальные отверстия, через которые в дневное время, прежде чем выйти на улицу из тамбура, каждый сотрудник внимательно осматривался. Он убеждался, что поблизости нет знакомых, и лишь после этого окончательно покидал конспиративное помещение «ПК».

Но основное назначение пристройки заключалось в другом: на одной из ее внутренних стен выделялся столб, к которому были прикреплены доски, а на том столбе, со стороны, примыкающей к стене, находился почти совершенно незаметный, искусно оборудованный сигнальный звонок.

Он был так замаскирован, что пользоваться им мог только тот, кому уже было известно место его нахождения. Но для полной конспирации существовал и свой код для входа. Чтобы открылась перед тобой заветная дверь, следовало дать 2 очень коротких звонка.

Лишь после этого вахтер открывал дверь, и сотрудник входил в помещение тайной цензуры. А во входной двери тоже не было внутреннего замка, и открыть ее мог только вахтер изнутри. Вахтеры, сменяясь, дежурили там круглосуточно, выполняя и роль охранников, ибо в «ПК» имелось, что скрывать от посторонних глаз.