Пёрл-Харбор, 7 декабря 1941 года - Быль и небыль

В то время как в США строили подобные планы в ожидании нападения Японии на других, в Токио по уши погрязли в реальных подсчетах, в суровой военной бухгалтерии. Координационный комитет почти не прерывал заседаний. 23 октября согласились, что нет иного пути, кроме войны, однако военный потенциал США в 7-8 раз больше японского. Поэтому "нет никакой возможности полностью возобладать над США в случае войны с ними". Вывод: следует провести скоротечную кампанию с ограниченными целями.

Министр иностранных дел Того на заседании 1 ноября все же попытался вырвать у военных ответ, какими силами располагает Япония для войны с США. Это оказалось делом нелегким, пришлось прозаседать 17 часов! Наконец Тодзио ответил, что министру "следует успокоиться и довериться верховному командованию". Военно-морской министр адмирал Симада поддержал Тодзио, заверив Того, что "японский флот потопит американский". Последний пробормотал что-то в том смысле, что "абсурдно основывать расчеты на предположениях", но согласился с военными{239}.

5 ноября в Токио состоялось, наконец, решающее заседание Тайного совета у императора. Участники решили, что переговоры с США следует пока продолжить и вручить американскому правительству два варианта предложений Японии, условно названных план А и план Б. Если до 25 ноября правительство США не примет одного из этих планов, тогда война.

План А предусматривал: Япония соглашается с принципом отказа от дискриминации в международной торговле на Тихом океане и в Китае, если этот принцип будет признан и в остальном мире; что касается Тройственного пакта, то японское правительство согласно не расширять сферы "самообороны" и желает избежать распространения европейской войны на Тихий океан; после заключения мира между Японией и Китаем японские войска останутся на 25 лет в Северном Китае, на границе МНР и острове Хайнань.

Если США отвергнут план А, тогда надлежало передать план Б, носивший характер модус вивенди. Япония обязывалась воздержаться от дальнейшей экспансии в обмен на ослабление американских ограничений на торговлю с ней.

Японское правительство согласилось с намеченным военными ориентировочным днем начала войны - 8 декабря (по токийскому времени). Началось развертывание вооруженных сил в предвидении войны с США, Англией и Голландией с тем, чтобы независимо от состояния переговоров в этот день безусловно поднять оружие. Выдвижение вооруженных сил и дипломатические переговоры отныне шли параллельно.

Ключевой фигурой в японо-американских переговорах стал Номура. Адмирал к этому времени устал и был издерган бесцельным топтанием на месте. Попав в шестерни чудовищной дипломатической машины, Номура не понимал, что от него лично мало что зависело, и в неуспехе своей миссии был склонен винить только себя, проклиная слабое знание английского языка. Когда пало правительство Коноэ, Номура обратился с просьбой об отставке в МИД Японии, полагая, что ему, тугому на ухо послу, не место в жаркой дипломатической схватке. Он объяснил, что не верит в возможность достижения соглашения и не имеет ни малейшего желания продолжать "это лицемерное существование, обманывая других людей". Из Токио последовал ответ: новое правительство искренне стремится урегулировать отношения с США{240}. Номура остался на своем посту.

Токио удовлетворило настойчивые просьбы посла прислать ему помощника. Им был избран Курусу, старый друг Номура, в прошлом японский посол в Берлине, подписавший Тройственный пакт. Чрезвычайные и полномочные послы Империи восходящего солнца вели переговоры, не зная о подлинных намерениях собственного правительства. Когда уже разразилась война, фашистская дипломатия возвела это в особую доблесть. Гитлер в начале января 1942 года с восторгом рассказывал своим приближенным: "Осима объяснил мне, что для обмана американцев японцы направили Номура и Курусу, ибо было известно, что они всегда стояли за достижение взаимопонимания с Соединенными Штатами. Действительно, когда хочешь обмануть противника, симулируя слабость, не следует использовать мужественного человека, прося его симулировать слабость! Лучше выбрать такого, кто слаб духом!"{241}