Периферийные устройства

– Какой В. А. могла бы сделать для Коннера, будь у нее деньги, – подхватил Мейкон, глядя на Флинн. – Позволяет манипулировать предметами силой мысли. Ближайшие патенты – медицинские, неврологические. – Он разломил крунат, карамель вытянулась ниточками, провисла. – Или даже гаптика, какая была у Бертона в морской пехоте.

– А как оно выглядит? – спросила Флинн, беря у Шайлен предложенный крунат.

– Обруч, на нем закреплена коробочка, – ответил Эдвард. – Тяжеловатый для головы. К нему подсоединяется особый кабель. Один принтер специально для кабеля. Во всем штате таких тридцать два, наш будет тридцать третьим.

– И полностью зарегистрированный, – добавила Шайлен.

– Если не печатать леваков, регистрация не страшна, – заметил Мейкон. – А незарегистрированный фиг добудешь, мы проверяли.

– Оба принтера будут тут завтра, – сказала Шайлен. – Если готка не врет.

– Готка? – переспросила Флинн.

– Погоди, – перебил Мейкон. – Ты уже согласилась взяться за работу?

– Наверное, еще можно отменить доставку, – сказала Шайлен, потом повернулась к Флинн. – Англичанка с кретиническими линзами. Ты дала ей мой номер.

– Наверное, это Бертон дал. Я говорила с мужиком.

– Утверждает, что они в Колумбии, – продолжала Шайлен. – Заказ на принтеры отправлен из Панамы. Стоят они примерно столько, сколько я получаю за год, считая белый и черный заработок. Сразу после доставки они переходят ко мне, и она даже не заикнулась, чтобы вычесть их стоимость из оплаты. По мне, так очень похоже на лепил.

– Это игра, – возразила Флинн. – Я ее видела. И чувак, который мне звонил, утверждает, что они обеспечивают безопасность игровой компании. Я спросила, лепилы ли они, он сказал, нет. Бабок у них много. Я знаю твои принципы, Мейкон, и поддерживаю, но нельзя сказать, что мы берем деньги у людей, про которых известно, что они лепилы. – Ей не очень-то удалось убедить себя, и она сомневалась, что убедила Мейкона. – Бертон тоже так считает.

Все промолчали. Флинн откусила крунат. Сеточка была в точности как надо.

– Колумбия делала деньги на наркотиках до того, как появились лепилы, – сказал Эдвард. – Теперь она делает деньги на деньгах. Как Швейцария.

Флинн прожевала кусок круната, проглотила.

– Вы возьметесь?

Эдвард глянул на Мейкона.

– Деньги заманчивые, – сказал тот. – В смысле, наша доля от заработка Шайлен.

– Ты осторожный, Мейкон, – заметила Флинн. – Почему ты за это берешься?

– Осторожный, но любопытный. Приходится совмещать.

– Я не хочу, чтобы вы меня потом винили, – настаивала Флинн. – Почему вы за это беретесь?

– Файлы, которые они прислали, – сказал Эдвард. – Нас просят сфабить вещь, какую еще никто не делал. По крайней мере, мы не нашли описаний ничего похожего.

– Может быть, промышленный шпионаж, – добавил Мейкон. – Мы никогда им не занимались. Хочется попробовать.

Эдвард кивнул.

– Если разберетесь, для чего нужно оборудование, сможете его повторить? – спросила Флинн.

– Повторить мы так и так сможем, – ответил Мейкон. – Чтобы это имело смысл, надо сообразить, для чего оно служит. Мы пока не знаем устройства, которым оно могло бы управлять.

Эдвард робко потянулся за крунатом и сказал:

– Не знаем, но, может быть, сумеем узнать. Реверс-инжиниринг.

Шайлен смотрела на коробку с крунатами. Между нею и диетой шла война.

– Значит, беретесь, – сказала она, не поднимая глаз. Потом глянула на Флинн. – Мы согласны.

Флинн снова откусила от круната. Кивнула.

32. Жезл

Эмблема Льва возникла и замигала стробоскопически. Недертон как раз вылезал из такси на Генриетта-стрит.

– Да? – спросил он.

– Как по-твоему, сколько времени это займет?

– Понятия не имею, – ответил Недертон. – Я не знаю, что мы будем обсуждать. Я тебе говорил.

– Как закончите, я пришлю Оссиана.

– Нет, спасибо. Только не его.

– Мне не случалось так делать с подросткового возраста, – произнес, шагнув к нему, незнакомый молодой человек: сказочный белокурый принц в твидовой кепке.

Недертон щелкнул языком по нёбу, убирая эмблему Льва. У юноши были ярко-зеленые глаза.

– Извините? – спросил Недертон.

– Снова опера. В прокате наплыв клиентов. Была маленькая девочка, но я решила дать тебе передышку. Вот было бы забавно, окажись у них знойная красотка.

– Рейни?

Появилась ее эмблема, погасла.

– Привет, – сказал юноша. – Пойдем?

– Веди, – ответил Недертон.

– Какой ты осторожный, – спокойно заметила прокатка. Затем указала на другую сторону Генриетта-стрит. – Глянь, здесь было издательство, напечатавшее первую книгу Джорджа Оруэлла.

Отвратительная привычка всех туристов: открывать трансляцию лондонских синих табличек.

Недертон, оставив без внимания ничем больше не примечательный дом, снова щелкнул по нёбу, убирая текст мемориальной доски.

– Идем, – сказал он.

Прокатка двинулась в сторону Ковент-Гардена. Интересно, подумалось Недертону, вводят ли ей питательный раствор из алюминиевого кейса?