Периферийные устройства

– Я до сих пор не могу въехать.

– Ну вот смотри. Все, что ты видишь из машины, кроме неба и дороги, принадлежит тебе. Куплено накануне. Полоса на двадцать миль в обе стороны от шоссе.

– Издеваешься?

– «Сольветра» владеет сейчас большей частью округа, – сказала Такома. – Хотя доказать это в суде было бы не просто. «ККВ» соорудили матрешку.

– Чего? – спросила Флинн.

– Знаешь таких русских деревянных кукол, одна в другой? Подставная фирма внутри подставной фирмы и так далее. Поэтому не так очевидно, что вся эта земля принадлежит тебе.

– Не мне. «Сольветре».

– Вы с братом владеете «Сольветрой» практически на двоих.

– Зачем? – спросил Недертон.

– А кто эта говорящая голова в игрушке? – спросила Такома, и Флинн поняла, что она наблюдает за ними через камеру.

– Уилф Недертон, – сказала она. – «Сольветра». Из Лондона.

– Вы есть в списке, мистер Недертон, – сказала Такома. – Извините. Должна была выяснить. Такома Реберн.

– Реберн? – удивилась Флинн. – Ты ее сестра?

– Ага.

– А Такомой тебя назвали потому, что…

– Не захотели назвать Снокалми. Вы из будущего, мистер Недертон?

– Не совсем. Из будущего, к которому пришел бы ваш мир, не будь меня здесь. А поскольку я здесь, это не ваше будущее.

– А чем вы занимаетесь в будущем, мистер Недертон? Чем там вообще люди занимаются?

– Уилф, – сказал он. – Управление общественным мнением.

– Значит, этим у вас там занимаются?

– Можно сформулировать и так, – произнес он после долгой паузы. Ответ, видимо, устроил Такому, а может, она просто не хотела показаться слишком настойчивой.

Флинн доела буррито. Они ехали примерно там, где Коннер убил четверых в прокатной картонке, но теперь это отдалилось настолько, что уже не казалось событием в конкретном месте, и Флинн почти ничего не почувствовала.

98. Юбилей

При дневном свете ее дом выглядел иначе. Недертон напомнил себе, что это время до ассемблеров. Только естественные процессы. Он привык ассоциировать неприбранность с клептархическими привилегиями. Дом Льва, например: отсутствие уборщиков как антитеза коридорам под «Синдромом самозванца», таким же безлико-вылизанным, как всякое нежилое помещение в Лондоне.

Машина перед ними уехала за угол дома и остановилась там. Ее уменьшенная копия остановилась чуть раньше. Флинн объяснила, что маленький автомобиль – миноискатель и что управляет им ее двоюродный брат. Видимо, он был в числе шестерых мужчин в одинаковых черных куртках, вылезших сейчас из первой машины. Пятеро держали в руках короткие винтовки. Шестой, без винтовки и в странном головном уборе, и был, наверное, двоюродный брат Флинн. Такома, водитель, припарковалась рядом с большим деревом – тем самым, под которым они сидели лунной ночью. Недертон узнал скамейку. Теперь он видел, что она сколочена из досок. Белое защитное покрытие от времени стерлось, так что проглядывало серое дерево.

Флинн вылезла из машины, держа «Полли» под мышкой, так что он не успевал поворачивать камеру, подстраиваясь под ее движения, и лишь мельком увидел второй автомобиль, идентичный первому, и еще четверых в черных куртках и с короткими винтовками.

Флинн шагала к дому; Такома, видимо, шла рядом с ней.

– Вели им уйти с глаз долой, – сказала Флинн Такоме, которую Недертон не видел. – «Булки» и броники могут напугать маму.

«Ясно», – услышал он голос Такомы и задумался, о каких булках речь.

– Слышь, твой двоюродный брат идет сюда, – продолжала Такома.

– Оставайся здесь, – сказала Флинн, поднимаясь на открытую дощатую веранду, – и не пускай Леона в дом, пока я у мамы. При нем серьезно разговаривать невозможно.

– Ясно, – повторила Такома, появляясь в поле зрения камеры. – Мы будем здесь.

Она указала на что-то вроде диванчика, в том же стиле, что скамья под деревом, но с ветхими матерчатыми подушками.

Флинн открыла дверь – тонкую раму, затянутую мелкой частой сеткой, – и вошла в полумрак дома.

– Мне надо поговорить с мамой, – сказала она, ставя «Полли» на что-то невысокое – комод или стол.

– Не сюда, – попросил Недертон. – На пол.

– Ладно. Только далеко не уезжай.

Она поставила «Полли» на пол, повернулась и ушла.

Он активировал шины устройства в разные стороны, так что камера начала медленно поворачиваться вместе со сферической подставкой. Комната казалась очень высокой, но лишь из-за того, что камера была совсем близко к полу.