Пережитое и передуманное

В любви, в мысли, в успехах, в достижениях, в глубочайших переживаниях и подъемах личности — всегда, когда начинает подходить разум, — чувствуешь мгновенность и недостаточность пережитого по сравнению с внутренней сущностью! То же — величайшее музыкальное произведение, художественное творение, картина природы. Это все только отдаленное эхо того, чего хочешь.

Страха смерти у меня нет и никогда не было. Чувство мгновенности жизни — чувство вечности и чувство ничтожности понимания окружающего! и себя самого!

Смерть приходит всегда, и окружающее полно ею. Это неизбежное, как сама жизнь. И так же бесконечное?

Великая ценность религии для меня ясна, не только в том утешении в тяжестях жизни, в каком она часто оценивается. Я чувствую ее как глубочайшее проявление человеческой личности.

…А между тем для меня не нужна церковь и не нужна молитва.

Бог — понятие и образ, слишком полный несовершенства человеческого.

Из дневника 1924 г.

29 мая 1924 Париж

Сейчас видно резкое противоречие большевизма, ведущего к новому массы, и того идеала — свободной человеческой личности, который нам дорог и который мы думали видеть в борьбе с абсолютизмом.

Сейчас для будущего человечества более страшен и опасен идеал большевизма и социализма, более глубокий враг свободы даже, чем (опасность со стороны) христианской церкви, потерявшей прежнюю возможность преследований.

3 июня 1924 Париж[26]

И все мысли о России, будущем детей. Что‑то оно им даст — удастся ли им вернуться в Россию? А тогда — какова будет их судьба?

Стороной от Елизаветы Дмитриевны — первые известия о Любощинских[27] — все то же. Может быть, прав Груссе в своей книжке о возрождении Азии — Россия варваризуется. Ужасно ничего не знать о судьбе близких и возможности их гибели без всякой их вины.

8 июня, утро. 1924

Париж, Булонский лес

Мне кажется, не только я — но мы вообще не очень себе представляем психологию прошлого.

Чувство неустойчивости существующего, столь сильное и в Екатерине, и у Николая I, Пушкина, исчезло у Николая II и особенно его жены — и, может быть, благодаря этому произошло крушение Романовых.

9 июня, вечер. 1924

Париж

Вчера кончил биографию Кюри, написанную его женой. Большое впечатление (произвела) вся эта жизнь (нрзб), простая и в то же время вся идейная.

Среди выдающихся французских ученых мы имеем ряд таких праведников.

Я помню Кюри очень мимоходом и не вспоминал бы о нем, если бы не открытие радия. Но его имя было для меня большим, много раньше открытия радия: его теория роста кристаллов и теория симметрии вошли в мое научное мировоззрение с молодости, и я передал их значение ученикам.

Кюри в теории симметрии чувствовал ее философское значение, которое не высказал — не успел — в своих работах. И после него никто не охватил этот принцип в равной с ним мере.

3 августа 1924

ParisV, 7 Rue Toullier

Я встретил известие о войне в Чите, куда вернулся из поездки к забайкальским казакам. Сперва не поверили и говорили — боялся народ — о войне с Китаем. Уже тогда меня поразили разговоры свободные и недовольство на тяжесть жизни. Я помню, что несколько раз я чувствовал недоуменную жуть… И рядом — безграмотный народ — мальчики 8—10 лет, только грамотные в богатых больших селах.

Это население не выходило из тягот войны. Теперешний развал имеет глубокие корни в недовольстве народных масс той жизнью, какая была создана царским строем…

Молодым я временами любил в такие памятные дни уходить все дальше вглубь как в свою, так и в семейную (жизнь).

Что было.

1924. Париж — старость. Может быть, опять поворотный пункт? Если останусь жив: куда? Америка? Чехия? Опять с украинцами? Или же эмиграция?

Блеск открытий новых элементов? Утверждение учения о живом веществе или непонимание, и лишь через долгое время вспомнятся мои искания?

Как сложится Ниночкина жизнь: для нее будет Росков переломом? Образуется с Николаем Петровичем (Толлем) семья, или наш род кончится без потомства? Георгий пойдет ли дальше, сделает ли, что может сделать, или, по несчастию, которое выпало ему в браке — не могущая иметь детей жена — самка, наложит свой обесцвечивающий свет на всю его жизнь?..

1914. Еще была жива Оля (О. И.Алексеева (Вернадская)) и была жива и не больна Нюта… Как я мечтал для нее о другом ее будущем!

Война. Я тогда думал о долголетней — но не такой.

Верил в мощь России, не представлял возможности такого развала.

Общественная жизнь казалась сложнее, чем она оказалась в действительности.

1904. Жива была и Катя (Е. И.Короленко (Вернадская)).

Университетская борьба за академическую свободу. Казалось, что она шла в одном направлении с ходом освободительного движения.

И хотя тогда было ясно, что идеи свободы личности, свободы научного искания, столь дорогие мне, не отвечали идеологии людей, с которыми мы шли как будто вместе (налево — не враги!) — на это закрывались глаза. Враг «налево» был страшнее для будущего свободного человечества, чем тот направо, с которым боролись.