Пережить ночь

— Чарли, привет! — сказал он с застенчивой улыбкой, так же, как в первый день.

— Привет!

— Извини за ночную поездку, — продолжил Джош. — По-другому не получилось.

— Я не против.

За последние два месяца Чарли достаточно привыкла к темноте. По ночам она чаще всего бодрствовала до рассвета, отчасти благодаря своим таблеткам. Ее комната в общежитии освещалась только экраном телевизора.

— Ну что ж, ваша карета ждет. — Джош похлопал по крыше машины. — Не совсем лимузин, но доставит туда, куда нам нужно.

Чарли на мгновение задержалась, чтобы осмотреть машину. Сланцево-серый «Понтиак Гранд АМ» выглядел — по крайней мере, на ее взгляд, — далеко не рухлядью. Капот свежевымытый. Никаких явных царапин или вмятин. Определенно никаких тонированных стекол. Чарли заглянула на переднее сиденье, которое, к счастью, пустовало. На такой машине мог бы ездить ее отец, если бы он все еще был рядом. Безопасный автомобиль. Вероятно, надежный. Машина, созданная для того, чтобы сливаться с толпой.

Джош посмотрел на коробку и чемоданы у ее ног.

— Я не думал, что будет так много багажа. Ты планируешь уехать надолго?

— Надеюсь, не слишком, — ответила Чарли, хотя на самом деле думала иначе. И все же она тайно прислушивалась к своим ощущениям, пыталась найти желание вернуться, спрятанное где-то глубоко. И действительно, почему она не должна этого хотеть? Разве она не обязана ради Робби хотя бы попытаться вернуться на весенний семестр? Разве она не обязана самой себе?

Несмотря на то что Мэдди была причиной, по которой она все это делала, Чарли знала, что подруга не одобрила бы ее бегство.

«Ты ведешь себя как идиотка, дорогая!» — вот что сказала бы Мэдди о плане покинуть кампус.

— Хватит ли места для всего этого? — забеспокоилась Чарли.

— Более чем, — ответил Джош, быстро пошел к задней части машины и отпер багажник. Чарли схватила картонную коробку и понесла ее к открытому багажнику. Джош подлетел прежде, чем она успела приблизиться, забрал коробку, оставив Чарли только рюкзак.

— Я помогу, — сказал он.

Ее руки внезапно освободились, следующие несколько секунд Чарли наблюдала, как Джош загружал ее вещи. За этот короткий промежуток времени она заметила нечто странное в том, как он двигался. Вместо того чтобы укладывать все, стоя прямо за машиной, Джош располагался под таким углом, что его широкая спина заслоняла обзор, и Чарли не могла видеть багажник. Как будто внутри было что-то еще. Что-то такое, что ему не хотелось бы ей показывать.

Чарли подозревала, что это пустяки.

Она была уверена, что это пустяки.

Люди иногда делают странные вещи. Она — девушка, которая видит несуществующие фильмы, а Джош — парень, который странным образом загружает багажник своей машины. Конец истории.

Но потом, когда Джош повернулся, захлопнув крышку, она заметила еще одну странность. Более подозрительную, чем то, как он загружал чемоданы.

Джош был одет так же, как тогда у райдборда. Точно так же.

Те же джинсы. Та же толстовка. Его волосы были столь же красивы. Да, так одевались все студенты, это неофициальная униформа «Олифанта». Но Джош носил ее как будто бы с неудобством, как не слишком привычную одежду. Чарли улавливала в его образе что-то нарочито типичное, как будто его наняли в качестве статиста. «Типичный красавчик колледжа, второй выпуск».

Джош снова улыбнулся, и Чарли отметила, что это вышло у него абсолютно идеально. Улыбка звезды телешоу во всей красе. Она казалась сексуальной. Или… зловещей. Пока определиться точно Чарли еще не могла.

— Все поместилось, — сказал он. — Готова стартовать?

Чарли ответила не сразу. Она решала для себя, не являлось ли все это предупреждающими знаками. Багажник. Одежда. Возможно ли, что это именно то, что должно заставить ее развернуться и отправиться обратно в общежитие? Еще не слишком поздно. Она могла бы легко заявить Джошу, что передумала и что он должен просто вынуть ее вещи из багажника. Но вместо этого она приказала себе перестать быть такой подозрительной. Дело не в Джоше. И не в его одежде. И не в том, как он загружал вещи в машину. Дело в ней и в том факте, что теперь, находясь на пороге отъезда, она внезапно начала искать причины, чтобы остаться.

На самом деле они имелись. Ей следовало получить образование. Она любила свою специальность. А еще это сделало бы Робби счастливым. Но будет ли счастлива она? Чарли так не думала. Она могла бы сделать вид, ради Робби. Продолжать двигаться по инерции, как делала это с сентября. И может быть — только может быть! — грозовая туча, под которой она жила, в конце концов рассеялась бы, и она смогла бы вернуться к нормальной студенческой жизни. Ну, почти нормальной. У Чарли имелось достаточно самосознания, чтобы понимать: она уже никогда не будет такой, как все остальные. Вокруг нее всегда была и всегда будет аура эксцентричности. И это нормально.