Перезагрузка

– Да конечно, перекрашивайте в любой цвет.

– Тогда договорились. За договором заедет мой главный бухгалтер, и она же во вторник организует переезд.

– Очень буду рад видеть Ирину Сергеевну. Ведь мы с ней знакомы добрых десять лет. Она была у нас куратором от ЦК профсоюзов.

– Насколько мне известно, Чубасова была куратором при ЦК по морским делам, а вы служили в МВД?

– Так точно, Станислав Иванович. Я действительно служил во внутренних войсках и был заместителем по политической части командующего Шикотанского округа. Тогда лагеря для заключенных находились на кораблях.

– Извините, не совсем понял. Как на кораблях?

– Я думал, что Ирина Сергеевна вам рассказывала об этом. Остров Шикотан – самая восточная точка Советского Союза. Там проживают только военные и заключенные. Продукты и топливо доставляются судами раз в месяц, если позволяет погода. На острове находится рыболовная база. На рыбных траулерах некому работать – вот и организовали на них плавучую тюрьму. В рыбном цеху и на палубе работают заключенные, а офицеры – из вольнонаемных моряков.

– И что, заключенным там год засчитывается за два?

– Нет, дорогой Станислав Иванович, мотают свой положенный срок. Даже бывало, что многие после срока оставались работать на траулерах, уже получая заработок моряка. А заработки были хорошие по тем временам.

– Мне в моих поездках по роду службы довелось видеть разные тюрьмы, – задумчиво сказал Кан. – В Афганистане я видел зиндан – это глубокая яма, в которой, как шакала, держат заключенного. На Кубе в качестве тюрем используют островки, засаженные сахарным тростником. Заключенные убирают этот тростник при температуре 55 градусов по Цельсию. Но о кораблях-тюрьмах я слышу впервые.

Когда ехали обратно, в машине зазвонил телефон. Артур поднял трубку.

– Артур, шеф на месте? Дай ему трубку, – попросил Фофанов. – Иваныч, как там секретарь?

– Получил «добро»: во вторник переезжаем.

– Слушай, я вчера встречался с Юрой Дегтяревым, так он сказал, что они нам оставляют два сейфа на хранение.

– А что, здесь есть какая-то проблема?

– Я спросил Юру об этом. Ты же знаешь, он мой бывший однокашник. Он сказал, что время покажет. Больше я из него ничего не смог вытянуть. Зачем нам проблемы? Нужно отказаться от них.

– Уже поздно. Я согласился с тем, что один останется в приемной, а другой в твоем кабинете.

– Вот ведь – забыл предупредить тебя об этих сейфах до твоего отъезда. Ладно, прости. Да, и насчет «Горлита»! Там, кстати, есть такая Галина Ивановна, фамилию не знаю. Она заведует производством. Сама по себе очень ничего. Тебе такие нравятся.

– Алексей, нам нужна печать, – раздраженно прервал зама Кан, – а ты мне о какой-то Галине Ивановне!

– Так я к тому, что если ты ее очаруешь, то она сделает печать за несколько часов.

– Фофанов, ты ездил к ней три раза, а печать будет готова только через месяц.

– Поэтому и выпускаем «тяжелую артиллерию». Ты же в курсе, что я не пользуюсь успехом у молоденьких дам. Так что дерзай, генеральный директор СП!

Артур остановил машину у крыльца «Горлита». Кан в сопровождении Осипова вышел из машины. На проходной попросили документы. Осипов достал свои малиновые «корочки», которые всегда попадали в десятку.

– А второй? – неуверенно спросил охранник.

– Со мной, дорогой мой человек, – отрезал Осипов.

Охранник уступил дрогу и показал на дверь с табличкой «Прием печатей». В кабинете сидела женщина лет сорока. Она подняла взгляд на входящих.

– Слушаю вас, молодые люди.