Вот довольно известный пример (я смотрел видеоплёнку с записью этого сеанса). Еврейка-домохозяйка из Штатов рассказывает о погроме в Англии лет семьсот назад. Описывает тех, кто был с ней, и погромщиков, кого знала, описывает, как они прячутся в подвале… церкви, описывает этот подвал и говорит, что там захоронения.
Послушав её, учёные-исследователи отправляются в Англию, в город, где произошли печальные события, описанные этой женщиной. В архиве они находят имя предводителя этого погрома, упоминавшегося в её рассказе. Обратите внимание: наша домохозяйка-американка знает то, чего она знать не могла: имена людей, живших в маленьком городке в Англии за семьсот лет до того! И это её знание подтверждается архивными данными.
Однако исследователи двигаются дальше и интересуются церковью. Их ведут в неё, и оказывается, что и церковь, и подвал описаны женщиной, что называется тютелька в тютельку. Единственная неточность – нет нигде захоронений. Спрашивают у священника, прихожан, а в ответ: «Нет, никаких захоронений в подвале не было».
И история повисла в воздухе. На несколько лет, пока в подвале церкви не начался плановый ремонт. И когда подняли полы, оказалось, что под ними находились… те самые захоронения. А поскольку предыдущий ремонт делали лет сто назад, то никто уже не помнил про них. Задумайтесь на секундочку: за тысячи миль в Америке живёт домохозяйка, знающая о деталях, неизвестных людям, имеющим прямое отношение к этой церкви!
А вот схожие примеры из нашей практики.
Восемнадцатилетняя девушка приехала в гости в Израиль с Украины. Очень далёкая от еврейской традиции, ничего об этом не знающая, даже названий праздников. Она сказала, что с детства её преследует некий страх, и я попросил моего коллегу Баруха Марголина поработать с ней.
Сначала она вспоминает про детскую боязнь. А когда он просит вернуться к началу страха, она рассказывает о себе как о девушке, живущей в пустынной местности, в какой-то ближневосточной стране, говорящей на каком-то арабском диалекте. Вспоминает про бегство из города во время погрома, как умерла мама, как они с папой жили в арабском селении, где папа работал врачом и его все уважали, как преследовал их еврей, принявший ислам. Она погибла от руки араба, приревновавшего её к французскому солдату.
Если б её воспоминания только этим ограничивались, то вряд ли бы стоило тратить на них сейчас время. Однако, отвечая на попутные вопросы моего коллеги, девушка – по части информированности о еврейской традиции, подчеркну ещё раз, девственно чистая – рассказывает о деталях жизни одной из общин восточных евреев.
У её папы, как у каждого еврея, имелся, естественно,
И это не всё. Говоря о
Это было довольно впечатляюще. На что Барух Марголин человек скептичный, но эти факты заставили и его поверить в рассказанное.
Другой случай, зафиксированный в нашем Институте. Девушка, тоже абсолютно не знающая еврейской традиции, вернувшись в прошлую жизнь, говорит, что её отлучили от общины.
Она была достаточно известным человеком, который высказал мнение, шедшее вразрез с мнением мудрецов того времени. И она сообщает, что еврейский суд сделал этому человеку процедуру отлучения от общины. Но в теперешней-то жизни она ничего не знает о подобном действии. На вопрос моего коллеги Александра Фридмара, как оно называется, девушка отвечает, что видит слово да прочитать не может: с ивритом только на уровне названия букв знакома. Тогда он просит её назвать буквы. И она произносит буквы, из которых складывается
Другой человек, рассказывая, как христиане в средние века сожгли евреев, сказал, что на несчастных надели оранжевые балахоны, и описал всю процедуру. Проверив по энциклопедиям, мы нашли, что всё происходило именно так. Но рассказчик этого не знал совершенно. По крайней мере, из опыта нынешней своей жизни.