Перевод : ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ "АНЯ В СТРАНЕ ЧУДЕС"

– Это, знаете, невозможно, – коротко вставила Аня, – ведь они же были бы больны.

– Так они и были очень больны, – ответил Соня.

Аня попробовала представить себе такую необычайную жизнь, но ничего у нее не вышло. Тогда она задала другой вопрос:

– Почему же они жили на глубине колодца?

– Еще чаю? – вдумчиво сказал Мартовский Заяц, обращаясь к Ане.

– Я совсем не пила, – обиделась Аня, – и потому не могу выпить еще.

– Если Вы еще чаю не пили, – сказал Шляпник, – то вы можете еще чаю выпить.

– Никто не спрашивал Вашего мнения! – воскликнула Аня.

– А кто теперь делает личные замечания? – проговорил Шляпник с торжествующим видом.

Аня не нашлась что ответить. Она налила себе чаю и взяла хлеба с маслом. Потом опять обратилась к Соне:

– Почему же они жили на глубине колодца?

Соня опять несколько минут подумал и наконец сказал:

– Это был сироповый колодец.

– Таких не бывает, – рассердилась было Аня, но Шляпник и Мартовский Заяц зашипели на нее:

– Шш, шш!

А Соня, надувшись, пробормотал:

– Если вы не можете быть вежливы, то доканчивайте рассказ сами.

– Нет, пожалуйста, продолжайте, – сказала Аня очень смиренно. – Я не буду вас больше прерывать. Пожалуйста, хоть какой-нибудь рассказ!

– Какой-нибудь, – возмущенно просопел Соня. Однако он согласился продолжать. – Итак, эти три сестрички, которые, знаете, учились черпать…

– Что они черпали? – спросила Аня, забыв свое обещанье.

– Сироп! – сказал Соня, уже вовсе не подумав.

– Я хочу чистую чашку, – перебил Шляпник, – давайте подвинемся.

Шляпник подвинулся, за ним Соня. Мартовскому Зайцу досталось место Сони. Аня же неохотно заняла стул Мартовского Зайца. Один Шляпник получил выгоду от этого перемещения: Ане было куда хуже, чем прежде, ибо Мартовский Заяц только что опрокинул кувшин с молоком в свою тарелку.

Аня очень боялась опять обидеть Соню, но все же решилась спросить:

– Но я не понимаю, откуда же они черпали сироп.

Тут заговорил Шляпник:

– Воду можно черпать из обыкновенного колодца? Можно. Отчего же нельзя черпать сироп из колодца сиропового – а, глупая?

– Но ведь они были в колодце, – обратилась она к Соне, пренебрегая последним замечанием.

– Конечно, – ответил Соня, – на самом дне.

Это так озадачило Аню, что она несколько минут не прерывала его.

– Они учились черпать и чертить, – продолжал он, зевая и протирая глаза (ему начинало хотеться спать), – черпали и чертили всякие вещи, все, что начинается с буквы М.

– Отчего именно с М.? – спросила Аня.

– Отчего бы нет? – сказал Мартовский Заяц.

Меж тем Соня закрыл глаза и незаметно задремал; когда же Шляпник его хорошенько ущипнул, он проснулся с тоненьким визгом и скороговоркой продолжал:

– …с буквы М, как, например, мышеловки, месяц, и мысли, и маловатости… видели ли вы когда-нибудь чертеж маловатости?

– Раз уж Вы меня спрашиваете, – ответила Аня, чрезвычайно озадаченная, – то я должна сознаться, что никогда.

– В таком случае нечего перебивать, – сказал Шляпник.

Такую грубость Аня уже вытерпеть не могла; она возмущенно встала и удалилась. Соня тотчас же заснул опять, а двое других не обратили никакого внимания на ее уход, хотя она несколько раз оборачивалась, почти надеясь, что они попросят ее остаться. Оглянувшись последний раз, она увидела, как Шляпник и Мартовский Заяц стараются втиснуть Соню в чайник.

“Будет с меня! – думала Аня, пробираясь сквозь чащу. – Это был самый глупый чай, на котором я когда-либо присутствовала”.

Говоря это, она вдруг заметила, что на одном стволе – дверь, ведущая внутрь. “Вот это странно! – подумала она. – Впрочем, все странно сегодня. Пожалуй, войду”.

Сказано – сделано.

И опять она оказалась в длинной зале, перед стеклянным столиком. “Теперь я устроюсь лучше”, – сказала она себе и начала с того, что взяла золотой ключик и открыла дверь, ведущую в сад. Затем съела сбереженный кусочек гриба и, уменьшившись, вошла в узенький проход; тогда она очутилась в чудесном саду среди цветов и прохладных фонтанов.

ГЛАВА 8

КОРОЛЕВА ИГРАЕТ В КРОКЕТ

Высокое розовое деревцо стояло у входа в сад. Розы на нем росли белые, но три садовника с озабоченным видом красили их в алый цвет. Это показалось Ане очень странным. Она приблизилась, чтобы лучше рассмотреть, и услыхала, как один из садовников говорил:

– Будь осторожнее, Пятерка! Ты меня всего обрызгиваешь краской.

– Я нечаянно, – ответил Пятерка кислым голосом. – Меня под локоть толкнула Семерка.

Семерка поднял голову и пробормотал:

– Так, так, Пятерка! Всегда сваливай вину на другого.

– Ты уж лучше молчи, – сказал Пятерка. – Я еще вчера слышал, как Королева говорила, что недурно было бы тебя обезглавить.

– За что? – полюбопытствовал тот, который заговорил первый.

– Это во всяком случае, Двойка, не твое дело! – сказал Семерка.

– Нет врешь, – воскликнул Пятерка, – я ему расскажу: это было за то, что Семерка принес в кухню тюльпановых луковиц вместо простого лука.

Семерка в сердцах кинул кисть, но только он начал: “Это такая несправедливость…” – как взгляд его упал на Аню, смотревшую на него в упор, и он внезапно осекся. Остальные взглянули тоже, и все трое низко поклонились.