Переведи меня через Майдан

По команде Великого Хохла Самая Верхняя Рада нарушила очередные договоренности с Майданом, и безоружные протестанты устроили у ее входа коридор позора для депутатов. Демонстрантов с плакатами окружили наемники Великого Хохла с титушками за своей государственной спиной и устроили избиение безоружных людей. Тут же бандиты в законе атаковали полупустой Майдан, но опять неудачно. На Площади Независимости успели выстроиться сотни Самообороны и на злодиев в форме обрушился ливень брусчатки Крещатика, которую восставшие передавали метальщикам по цепочке. Бандиты отступили, и перед ними мгновенно выстроили и зажгли горы автомобильных покрышек, заготовленных заранее.

В середине февраля 2014 года Майдан запылал. Через стену дыма и огня с крыши Консерватории по восставшим начали стрелять на поражение, и весь мир глазами телекамер смотрел на киевский ад с десятками трупов. Треугольник закрыл метро, и к утру этой кровавой ночи зомби и восставших разделяли несколько десятков шагов и линия яростно полыхавшей резины. Площадь Независимости была залита кровью, и огромная страна затихла в молчаливом ужасе, но ненадолго.

Утром на устоявший Майдан пешком со всего Киева повалили десятки тысяч человек. Восставшие, пришедшие на Крещатик протестовать, а не умирать, не испугались и не отступили. Восемьсот раненых и невинно убиенные, сразу названные «Небесной Сотней», повисли на власти вечным позором.

Утром после бойни руководители Майдана на очередных переговорах с Треугольником договорились только о досрочных выборах черт знает когда. Вечером на Крещатике их ждал миллион разъяренных украинцев. На сцену поднялся молодой сотник Самообороны Богдан Бульба и объявил, что с него и его хлопцев хватит дурных балачек без результата. Пусть Великий Хохол немедленно уходит в отставку или ждет гостей гуртом на вечерю. Только пусть молится, гад, и помнит, что бог негодяям не помогает.

Украина в очередной раз замерла в напряженной тишине, которая вдруг взорвалась. Услышав слова простого сотника Самообороны, Великий Хохол злякався и тикал из Межигорья на восток страны со всеми украденными у народа грошима, не задержался и там и очнулся в соседнем Ростове. Воно Дурнэ так лэтило з переляку галасвита, шо бросило в резиденции свою шахрайскую бухгалтерию о грабеже страны. За Великим Хохлом тут же потикали его босва и босота, и многие из них со страху выскакивали и бежали впереди своих внедорожников.

Великий Хохол в Киеве был объявлен бывшим, но власть перешла совсем не к народу, а к не разогнанной Самой Верхней Раде, которая, не заметив, вобрала в себя руководителей Майдана. В стране начался запланированный хаос и анархия с тотальным уничтожением документов об украденных у народа миллиардах. Под давлением общества Рада отменила драконовские законы бывшего Великого Хохла, но главный лозунг Майдана «Банду – геть!» не был реализован. «Воны вже булы» остались у власти, а за преступления против народа по обыкновению никто наказан не был. Пока депутаты-гопники братались с руководителями Майдана, на сцене истории раздавались истеричные вопли о немедленном переходе всех и вся на украинский язык, и за это устроенное очень не вовремя явное государственное преступление против суверенитета опять никто наказан не был.

Первым взорвался русскоязычный Крым, и тут же низложенный Великий Хохол попросил Кремль помочь ему вернуть власть. Москва вмешалась в крымскую историю, помня, что на полуострове, составлявшем одну сотую всей территории огромной империи, русскими героями было совершено подвигов больше, чем на остальных девяносто девяти. За Крымом рвануло на юго-востоке Украины, при этом небольшие отряды в пятьдесят автоматов легко захватывали большие города, не получая отпора от многочисленных карательных органов независимого и готового развалиться государства.

Не пикнул никто и нигде, и полуостров оказался в составе России. На юге страны начался кровавый хаос, а Воно Дурнэ волало из Ростова, что он голый, босый, жив и ни при чем. Сепаратисты на юго-востоке захватывали не защищаемые никем органы власти, а в информационной войне низкого уровня, востребованного большей частью населения, врали напропалую и все. Начались военные действия в мирных городах с тысячами убитых, и не было им ни конца ни края.

Украина платила кровью и территорией за выбранную ею власть, которая устраивала облавы в городах, набирая на войну живое пушечное мясо и забирая жизни. На Пальмовой набережной истории виновные и невинные получали то, что им причиталось – кто гривны, кто трупы, и опять в независимом государстве ничего не происходило. Доллар США, конечно, вырос втрое по отношению к украинской гривне, но на эту азбуку шахрайства никто внимания не обращал.

Пьяный сброд останавливал военные эшелоны и колонны войск, не неся за это никакой ответственности, а сами войска забыли, что такое устав, боевое охранение, разведка и честь.