Переведи меня через Майдан

Окружив ратушу, десантники в прямом эфире поднялись на третий этаж и без помех арестовали заговорщиков, которых никто и не думал защищать. Парад автономий на южных границах Украины был организован не снизу, а сверху. У Богдана и Максима не было в этом никаких сомнений, ибо украинцы не тот народ, который сам себе копает яму, даже на собственном огороде. Хранители допросили главу Буковинской рады и губернатора, передали временную власть в городе штабу партии «Богдан Великий» и, за неимением в городе тюрьмы, отвезли сепаратистов на улицу Мусоргского в психиатрическую больницу, где им было самое место. Заканчивая прямой эфир, Богдан сообщил Украине, что с государственным предательством в Черновцах покончено, как и в Ужгороде, предложил Треугольнику срочно прислать на Буковину нового губернатора и комиссию по расследованию и вытер, наконец, пот со лба. Все буковинские власти, сформированные, как и ужгородские, Треугольником из необразованных, но наглых и продажных людей, быстро поняли, чья взяла, и теперь собирали хабары для платы киевской комиссии, готовясь откупаться за бездействие и поддержку изменников.

Десант КР без помех добрался до Цецино, и вертолеты через час благополучно сели в Гавришевке. Порадовавшись с товарищами по оружию двойной победе, кортеж Сотника через два с половиной часа езды по пустой дороге прибыл в Переяслав, где начальник разведки доложил Богдану, что во Львове жители сами поймали авторов проавстрийских баннеров, а отряды Национальной гвардии без сопротивления вошли в Измаил, брошенный начальниками, бежавшими в Рени и попытавшимися уйти от возмездия по Дунаю.

С момента объявления автономии тремя украинскими областями не прошло и суток, а все главные сепаратисты уже дружно сидели в тюрьме и ждали расплаты. Усталые, но довольные десантники наконец легли спать, и только хранители, скопировав на штабные компьютеры записи допросов закарпатских и буковинских предателей, прослушали их еще раз и во избежание ненужных сюрпризов отправили копии брату Винценту.

Часы пробили шесть раз, светало, в казацкой столице было все спокойно, и можно было отдохнуть. Правда, совсем недолго, как оказалось.

К утру воскресенья 4 апреля киевские самолеты с новыми губернаторами и их свитой, но без прокуроров и следователей сели в Ужгороде и Черновцах. На этом все и закончилось. ТВ-каналы без перерыва передавали заявление Треугольника о том, что бывший депутат Самой Верхней Рады не имел никаких полномочий и прав арестовывать кого бы то ни было, уже тем более глав Закарпатской и Черновицкой областей. Всех заговорщиков уже отпустили по домам, и они благополучно удрали из страны. Сотник был обвинен в захвате заложников, узурпации власти и еще черт знает в чем, добавив к первому еще два уголовных дела. Преступная власть опять рубила сук, на котором сидела, уже почти падая с него. Треугольник не понимал, что этой апрельской ночью произошел окончательный перелом общественного мнения в пользу Переяслава. За десять дней результат референдума «Банду – геть?» был предрешен, но Треугольник, как слон в посудной лавке, крушил вокруг все остатки здравого смысла.

В эфире говорили совсем не о том, что в эту ночь на Украине была предотвращена попытка государственного переворота. Главы фракций, депутаты Самой Верхней Рады, советники всех и вся, люди из Кабмина, псевдоэксперты и прочая разношерстная сволочь рассказывали с перекошенными от постоянного вранья глазами, что вчерашняя история на южных границах не представляла никакой опасности для государства, что это была обычная гуманитарная акция по развитию национальных фольклоров, и не следует рассматривать простые слова как измену родине. Треугольник, не сумевший ошельмовать Сотника, пытался отойти на заранее подготовленные позиции, контратакуя и теряя остатки репутации, которой уже почти не было.

В полдень у памятника Трехсотлетия воссоединения Украины с Россией на площади Богдана Хмельницкого состоялось торжественное построение переяславского гарнизона, на котором собрался весь город. Курени во главе с офицерскими отрядами, ощетинившиеся пиками и автоматами, выглядели очень внушительно. Над площадью героев висели дроны телевизионщиков, приехавших в Переяслав отовсюду, и десятки журналистов и репортеров вели свои эфиры для миллионов зрителей, и монахи RTF говорили, что их очень активно смотрят в Европе. Что и говорить, умели потомки казаков Хмельницкого притянуть к себе внимание всего мира, задержав, хоть ненадолго, на себе его зрак.