Переведи меня через Майдан

Они никогда не достанутся Треугольнику, никогда! Хранители доберутся до Переяслава, разгадают тайну морока и создадут противоядие от войн и мерзавцев на демократических тронах. И никак по-другому, и пошли все наши враги к чертовой матери! Хонда неслась на юг в рассветной мгле по пустой дороге, и никто из двуногих существ с паспортом не смог бы ее остановить.

Орна, отправив у Хотина данные с флеш-карты и фото найденных в подвале крепости бумаг брату Винценту, сменила за рулем Максима. Как только выяснится, что хранителей видели у Каменца-Подольского, на них начнется настоящая охота. Пассажирам хонды оставалось быть на свободе не более двух часов, и они хорошо знали, что надо делать.

В шесть часов утра хранители проехали неохраняемый мост через Днепр у Бернова и тихо подкатили к погранпереходу Кельменцы–Ларга. Орна вошла в помещение поста и тут же вышла из него в сопровождении пограничника с погонами майора. Пограничник молча открыл шлагбаум и козырнул забравшей румынку Хонде, выехавшей с территории суверенной Украины. Через минуту хранители уже въехали под предусмотрительно открытый шлагбаум на румынскую землю. Брат Винцент и его орден воистину обладали огромными возможностями в Европе, которые, впрочем, могла ему дать тайна радара в каменецкой АПВ.

Совсем недалеко сзади судорожно искали хранителей, которые со скоростью сто двадцать километров в час ехали вдоль молдавской границы к Черному морю. Орна на своей родине весело смотрела на Максима, Сотник, волновавшийся за Олесю и друзей, сообщал, что в Переяславе все спокойно, штабы партии «Богдан Великий» активно готовили Референдум, неотвратимый, как отрезвление алкоголика с двадцатилетним стажем, Солоха рассказывала по орденскому смартфону, что запасной штаб в шинке готов к работе, ее хутор у купищенских Давыдок докладывал, что на Поляне Молний все в порядке, а брат Винцент обещал скоро расшифровать сведения из Каменца.

Было раннее утро субботы 27 марта, теплое румынское утро. Максим гладил мурчавшего от удовольствия Диогена, лежавшего рядом с ним на заднем сиденье, и любовался Орной, радовавшейся родной земле, давно жившей по законам, а не по понятиям.

План, придуманный в машине во время прорыва к Хотину, был прост: сесть в Констанце на дежурное орденское судно, выйти в море и дойти до Одессы, где ночью по проселочным дорогам доехать, а если надо – прорваться, в Диканьку. Предложение Олеси вызвать к морю побратимов Сотника и на их машине возвращаться назад, с Хондой сзади для приманки, было отклонено после долгого обсуждения. Слишком быстро Треугольник узнал об отъезде Максима из Переяслава позавчера ночью, и за побратимами могли легко проследить и поймать хранителей в западню.

В три часа дня Хонда с полными баком и канистрой в багажнике остановилась в порту Констанцы, и Орна уверенно завела ее на Шестой грузовой причал. Там их ждало готовое к отходу небольшое судно красивых обтекаемых форм под румынским флагом. Молчаливые и уверенные в себе капитан и механик, не удивившись большому черному коту, поздоровались с хранителями и помогли погрузить Хонду на корму мощной причальной лебедкой. «Альба-Регия», по документам совершавшая частный круиз, вышла в открытое море и играючи набрала двадцать пять узлов.

Еще у Галаца в хонду позвонил брат Винцент и сказал, что бумаги и файлы, добытые в Каменце, позволяют узнать об Академии подавления воли и ее работе все, чем сейчас и занимаются лучшие европейские ученые. Уже удалось установить, что работать во всю мощь радиоэлектронная установка может не более двух часов. Ее, в случае готовности, хотят включить утром 14 апреля, после чего оглушенные эфиром, или черт знает чем, украинцы проголосуют против вопроса «банду – геть?» Тут же последует расправа с Сотником и его Переяславом, и все для победившего Треугольника вернется на круги своя.

Богдан, узнав новости, задумчиво сказал, что об этом надо будет рассказать народу 13 апреля, но при этом не допустить преждевременного запуска радара, иначе в стране начнется ад. Думать обо всем этом надо было по-настоящему, и всем было ясно, что пошел обратный отсчет времени до 14 апреля.

«Альба-Регия» красиво резала носом волны, рядом большими гладкими котятами резвились в воде довольные весной дельфины, и до Одессы оставалось сто семьдесят морских миль и семь часов хода.

Любуясь Черным морем, которому историк не изменял много лет, давным-давно выбрав для отдыха Новый Свет, Максим попросил Орну записать его выступление о приемах информационно-психологической войны, которые день и ночь использовались против всего населения.

Было тепло, хранители устроились на палубе, и Максим, неожиданно спросив Диогена, можно ли при атаке Каменца неведомым людям путем перенастроить радар против его создателей, начал диктовать.

«Уважаемые украинцы!

Информационно-психологическая борьба наиболее эффективна в стране с сильной социальной напряженностью, разрушенной культурой, с этническими и религиозными конфликтами.