Переведи меня через Майдан

Автобусы остановились в Солонцах, перекрестке Новокиевского и Золотоношского шоссе, и Андрушах, и дроны насчитали их более ста. Шесть тысяч дешевых предателей родины с палками и воем побежали к валам и брамам, но тут же наткнулись на рвы, частокол и баррикады, защищаемые копьями в четыре ряда. Лезть на валы, прикрытые вставшими по боевому расписанию куренями, молодики с долетавшим от них перегаром не стали. Мосты через Альту и Трубеж были закрыты бетонными блоками и офицерскими отрядами с автоматами, а брамы на улицах Хмельницкого, Ярмарковой и Шевченко забаррикадированы бетонными блоками и надежно прикрыты лучшими куренями. Тысяча титушек вокруг валов и ворот орали, бросали камни и палки, на укрепления не лезли, и все это снимали монахи RTF и беспилотники в прямом эфире, который с восторгом и удивлением смотрела Украина.

Разведка КР зафиксировала четыре группы по десять хорошо экипированных бойцов в каждой, совсем не похожих на маргиналов. Эти очевидные мастера своего дела явно искали слабые места в обороне городского периметра. Через два часа воплей и никчемной беготни у брам и валов попытки титушек прорваться в Переяслав остановились. Защитники не дали вдвое большему количеству нападавших устроить показательные драки с переломами и кровью. На глазах смотревших эфир двенадцати миллионов украинцев намахавшиеся и наоравшиеся до хрипов молодики, стоимостью триста гривен в день каждый, сели в автобусы, которые тремя длинными колоннами стали уезжать от Переяслава. Их никто не трогал, но просто хриплыми голосами сегодняшнее дело для них не обошлось. Контрразведчики, снимавшие крупные планы нападавших, в течение суток опубликовали многие их профили на сайте Казацкой республики. Украинцы узнавали знакомых среди нападавших по всей стране и в каждой области создавали базы данных своих продажных, как грязные шкуры, титушек, которым никто не подавал руки.

Закончив рассказ, Сотник добавил, что в штабе пришли к выводу, что это была не только попытка напугать горожан, но и разведка боем. Очевидно, что гарнизон должен ожидать нового ночного нападения более профессиональных наемников, которое может случиться в любой момент. Вся страна видела, что защитники столицы Казацкой республики не применяли огнестрельное оружие и не сломали ни одного носа и даже пальца продажной босве и босоте. Организация обороны Переяслава, бескровная и надежная, произвела на людей колоссальное впечатление, и штабы КР по проведению Референдума, которые теперь никто не мог тронуть, получили тысячи новых добровольцев.

Богдан, узнав как дела у друзей, пожелал им успеха и отключился. Часы показывали девять, и хранители, впечатленные рассказом Сотника, видели, как в ворота через фортку один за одним входили немногочисленные сотрудники музея, до открытия экспозиций которого оставался еще час. Максим и обе панны еще раз обсудили свои ближайшие действия и от всей души пожелали себе найти заветный рушник.

Наконец башенные часы ударили десять раз, и трое хранителей, с трудом изображавшие туристов после волнительной и бессонной ночи, купили билеты и вошли в крепостной двор. Идти сразу в Музей рушника было, конечно, нельзя, и хранители поднялись на мощную угловую башню. Посмотрев с двадцатиметровой высоты на древний поселок из маленьких одноэтажных домиков с ухоженными огородами, туристы спустились вниз и, оставив справа страшный, как ужас, музей Голодомора, от посещения которого в прошлый приезд волосы у историка встали дыбом, вошли в меджибожский филиал Переяславского Музея украинских рушников. В большом и холодном зале от пола до потолка аккуратно висели старинные домотканые красавцы, от которых невозможно было оторвать взгляд.

Музейщица в теплой гуцулке проверила билеты и начала экскурсию. Максим не спеша подошел к лестнице в полу, которая вела в подземный ход от крепости к Бужку. Убедившись, что его дверь не будет серьезной помехой при необходимости им воспользоваться, Максим вернулся к паннам, удивляясь умению вошедшего вместе с ними огромного черного кота быть незаметным. Разговор знатоков вышивки был интересным, но рушника бабушки Солохи в зале не было.

Олеся попросила показать ей старинные рушники с особым узором, в котором внутри основных были еще одни маленькие стежки, и музейщица повела их в запасники, состоящие из двух небольших комнат. В центре первой на большом столе лежали старинные рушники, приготовленные к реставрации. Олеся и Орна подошли к столу, и по их вздрогнувшим спинам Максим понял, что в холодной комнате стало горячо.

Попросив разрешения, Олеся взяла в руки лежавший на столе справа рушник и аккуратно развернула его. На белом фоне были вышиты мужчина в шапке и женщина с поднятыми руками, а по углам были видны ромбы и косые углы. Олеся посмотрела на Максима, опустила ресницы, а музейщица заметила, что этот экземпляр был изготовлен в первой трети XVII века на Полтавщине.