Переведи меня через Майдан...

Самойлов усмехнулся: специалисты сраные. Насмотрелись американских боевиков.

— Так.

— Что так?

— Дрянь дело, вот что. Посиди здесь, пока пообщаюсь с друзьями. И не вздумай убежать. Мне ещё поговорить с тобой нужно.

Журналист вылез из машины, и направился к Володе и Молчуненко, которые курили невдалеке.

— Симпатичная девочка. — кивнул на машину Молчуненко.

— Знакомая.

— А что здесь делала?

— Я же говорю: знакомая задержанного.

— Вот оно что… — протянул Молчуненко. — И как тебе происходящее?

— Никак. Всё как у нас. Политика и криминал рядом идут. А менты их наручниками скрепляют.

— То, что здесь есть криминал, ещё доказать следует. — вставил слово Володя.

— А бомба? — напомнил Самойлов.

— Какая бомба? — отреагировал Молчуненко. — У сопляка восемнадцати лет, который и в армии то не служил, и бомба? Миша, не смешите людей.

— Тогда зачем вы нас вызывали?

— А вот этот вопрос по существу. — Молчуненко сделал паузу для того, чтобы москвичи прочувствовали момент. — Теперь делайте всё осторожно. Посмотрите вправо, в затемнённую сторону. Я ведь, собственно, только из-за этого вас и позвал. Только смотрите ненавязчиво. Может, увидите нечто любопытное.

Михаил ещё раз затянулся дымом от сигареты, и слегка повернул голову в сторону, якобы в поисках места, куда можно было бы выкинуть окурок. Милиция разъехалась. В указанном направлении отсвечивала серым цветом фирменная, дорогая иномарка, в которую в этот момент усаживались «часовщики». Так, повернуть голову ещё чуть правее. «Мерседес». Кто, кто в «Мерседесе» сидит? Окурок полетел в темноту. К машине подошёл молодой человек. О чём-то начал разговаривать с водителем. На несколько секунд зажёгся верхний свет. Самойлов резко отвернулся.

— Мамочки мои родные. Народные депутаты.

— И не просто депутаты. — Молчуненко вытянул сигарету из пачки оператора, и прикурил, закрывая огонёк ладонью руки, — Олег Круглый — парламентская фракция «Незалежна Украина», правая рука пана Козаченко. Виктор Лузгин — «Блок Литовченко». А Николай Зайченко — первый заместитель Литовченко. В задачке с тремя известными встают вопросы: что представители оппозиции делали на месте задержания активиста организации, которая к ним, как они заявляют, не имеет никакого отношения? Почему они приехали раньше милиции? Я приехал вместе с милицией. А они уже стояли здесь.

— Сдали своих? — выдвинул версию Дмитриев.

— Или, с их согласия, мы видели хорошо разыгранный спектакль. — Молчуненко курил жадно, глубоко затягиваясь. — Мальчик ночь переночует в РОВД, утречком, как ни в чём ни бывало, вернётся в дом родной. Они сейчас общаются с «часовщиками»?

Дмитриев щелчком выбросил окурок:

— Да. Сели в машину к ним.

— А вам кто звонил про арест? — поинтересовался Михаил.

— Хрен его знает. Звонили Главному Из пресс-центра МВД. — Молчуненко подёрнул плечами: похолодало. — Мне перезвонили из телекомпании, по мобильному, приказали ехать сюда. Думал, своего оператора вызвать, а как увидел этих ребят, то решил позвонить вам. Уж у вас то, думаю, плёночку никто не посмеет изъять.

— Изъять, может, и не посмеют, а вот выкрасть… — с сомнением покачал головой оператор.

— Типун тебе, Вовка, на язык. — Самойлов посмотрел в сторону машины. Юлька сидела на заднем сиденье, свернувшись в клубок, и нервно вздрагивала. — Ну что, мужики, давай отвезём барышню домой, а сами по соточке? Глядишь, может и мысли достойные наших голов придут. Как думаешь, пан Молчуненко?

* * *

Магазин «Лісова пісня» среди киевлян пользовался особой популярностью: в нём, ещё с далёких советских времён, продавали самые лучшие кондитерские изделия. Подполковник Синчук иногда посещал его, чтобы купить для своей четырёхлетней дочери конфеты. Вот и в тот день он зашёл скупиться. Пока продавщица взвешивала товар, а Станислав Григорьевич пересчитывал деньги, в очередь за ним пристроился Медведев.

— Десять восемьдесят. — продавец с улыбкой положила товар на прилавок.

Станислав Григорьевич протянул гривни, но голос за спиной остановил его жест:

— Позволь расплатиться мне.

Синчук оглянулся и охнул от удивления:

— Герка, ты что ли? Какими судьбами у нас?

Он крепко обнял приятеля. Они забрали покупку и покинули магазин. Станислав Григорьевич на улице ещё раз хлопнул Медведева по плечу:

— На сколько дней к нам? Может, поехали ко мне, я тебя со своими познакомлю.

— Да нет, Стас, сегодня не получится. — Медведев посмотрел по сторонам: нет ли где скамейки. Синчук по своему оценил его взгляд:

— Ждёшь кого-то? Или страхуешься?

— Ни то, ни другое, Стас. Не хочу лгать. Приехал специально к тебе.

— Понятно. — приветливое настроение подполковника моментально улетучилось, как эфир. — Щетинин прислал?

— Не совсем. Точнее, его предложение, моя инициатива.

— Значит, дружеский ужин отменяется.

— Сегодня да. Но в будущем, если договоримся, обязательно.

Синчук достал из пакета конфету, развернул обёртку и бросил сладкий продукт в рот:

— Говори, я весь внимание.

— Может, отойдём куда-нибудь. Или в кафе посидим.

— Извини, Герман, но, к сожалению, у меня мало времени.

— Ясно. Я ещё ничего не успел сказать, а выводы тобой уже сделаны.