Перевал (СИ)

Где-то сбоку вполголоса (понятно, что через противогазы, но всё-таки), почти шёпотом переговаривались Данила с Димой. То "Кот" готов был, демаскируясь, греметь, ни в чeм себе не отказывая, в том числе костями усопших, то вдруг начинает соблюдать режим тишины. Впрочем, сейчас все на нервах, это место буквально заставляло чувствовать себя не в своей тарелке. Вроде в стольких передрягах побывал, а тут мандраж всё никак не проходит.

Неудачно зацепившись за один из манекенов, Алексей чуть не потерял равновесие, и, оступившись, с хрустом раздавил берцем кисть руки очередной мумии. Незадачливый покупатель или сотрудник магазина, застигнутый катаклизмом врасплох за выбором нового костюма, безучастно лежал на каменном полу, и не мог возмутиться столь бесцеремонному поведению чужака.

— Да чтоб тебя! — выругался Плетнёв, в тотальной тишине, звук ломающихся костей даже через резину противогаза показался невообразимо громким. Сердце резко ударилось вскачь. Хотя казалось бы, бояться надо живых, а не мёртвых. Место, видать, просто такое.

Плетнёв оказался перед группой близко стоящих манекенов, из-за чего пройти к дверям, не сдвинув их с места, было просто невозможно. Он заглянул через плечо одного, потом через другого. Попробовал примериться, чтобы пролезть пригнувшись. Не вышло.

"Твою ж!.. Понаставят, хр@н знает как! Пожарной инспекции на них нет! Эти бы быстро научили, как не захламлять проходы! — почувствовал раздражение Плетнёв. — Пара протоколов и минус премия за полгода!"

За столпившимися, словно живые люди, манекенами можно было рассмотреть аккуратные таблички на дверях с неизвестными надписями. Пару символов Алексей даже узнал, вспомнив надписи на автобусе, перевозившем детей.

"Неужели до настоящего времени никто не попытался их расшифровать? — Плетнёв вновь попытался протиснуться между замершими манекенами, стараясь их не касаться, но серая пыль всё равно стала с них осыпаться не только на пол, но и на форму.

— Да бл@! — разозлился он, проклиная в уме дурацкое табу на посещение этого мира, не позволявшее толком изучить его. Давно уже можно было собрать достаточно информации, чтобы люди, отправляющиеся на задание могли спокойно воспользоваться этой дорогой. И чтобы были готовы как следует, а не так чтобы искать потом лишний противогаз, как лишний билетик в театр.

Неужели кто-то там наверху так боится заражения, неизвестно чем, что свели визиты сюда к минимальному минимуму? Если дед и прадед Афанасия здесь были, и ничего глобального на Земле не произошло, то может не стоит так уж перестраховываться?

В конце-то концов! Это всего лишь большие куклы, а он и так уже щедро осыпан пудрой, которая то ли опасна, то ли нет, и никто толком ничего объяснить не может. Приходится всё принимать на веру. Ведь, массовая смерть жителей города могла быть вызвана не этой пылью, а, как сказал Дима, каким-нибудь патогеном, который давно уже перестал быть опасным. Или техногенной катастрофой, а пыль…что пыль? Попробуй год не делать влажную уборку в квартире, ещё и не столько наберётся.

Сейчас он просто возьмёт и отодвинет руку вот этого манекена, одетого когда-то в яркое женское платье, а теперь в потускневшие распадающиеся лохмотья, потом отодвинет вот того и того, и тогда можно будет, наконец, дойти до двери.

За руку и корпус манекена он взялся всё-таки с некоторой брезгливостью и стал осторожно его поворачивать, опасаясь вызвать эффект домино среди манекенов, и чтобы в воздух взлетело, как можно меньше пыли, а то фильтр реально сдохнет раньше срока.

Рука манекена была не то резиновой, не то пластиковой со множеством мелких трещинок, прикрытая полуистлевшим рукавом. Оно и не удивительно пластик и резина со временем разваливаются на части, но это был походу хороший пластик, даже определённую упругость сохранил, так как протянуть столько лет в таком сухом климате — это много говорит о качестве материала.

Однако, у всего есть свой срок годности. Даже у пластика. К слову, может Афанасий и прав, что касается времени здешней катастрофы, ведь если уж пластик стал распадаться, то прошло точно лет сто, не меньше, или сколько он там разлагается.

Энтропия — всплыло в памяти почти незнакомое слово. Что-то связанное со временем. Наверное, когда-то где-то вычитал, а сейчас память услужливо его подкинула, добавив странности и загадочности и без того малопонятной обстановке.

Где-то за спиной продолжали препираться Данила с Димой, но слов было уже не разобрать. Всё больше какой-то шёпот на грани белого шума. Ладно, потом с ними переговорю, решил Плетнёв.

Ещё вспомнились худосочные манекены, больше похожие на жертв немецких концлагерей, или фэнтезийных эльфов. Почему-то было принято их делать лишь издали похожими на среднестатистического покупателя.

С другой стороны, уж лучше такие, чем если бы это были какие-нибудь бодипозитивные чучела в соответствии с развивающимися тенденциями в просвещённой Европе. Вот уж смеху было бы.