Перевал Дятлова

— О боже! — произнесла Вероника, когда они закончили читать отчет. — Эта штука свела с ума двух человек.

— По меньшей мере двух, — поправил Константинов, — мы же не знаем, сколько несчастных было в списке этого седьмого протокола.

Виктор молчал. Он не знал, что ужаснее: то, что антипризма свела людей с ума, или то, что руководители проекта «Сварог» позволили этому случиться, то, что они отнеслись к Чужому, Мельникову и другим, чьи имена здесь не были указаны, как к лабораторным крысам, жизнь которых можно превратить в эксперимент, вести бездушные наблюдения и пунктуально фиксировать результаты.

Ему вдруг ужасно захотелось избавиться от этой антипризмы. Она внушала чувство брезгливого ужаса, которое он испытал бы, окажись сейчас на столе открытый пузырек с вирусом оспы.

— Вадим, что вы собираетесь делать с этой антипризмой? — спросила Вероника. — Ведь очевидно, что здесь ее держать нельзя — после того, что произошло с людьми.

— А что я могу с ней сделать? К тому же она не должна быть слишком опасной: судя по отчету, ее воздействие сводится к минимуму при воздействии кварца, из которого как раз сделан этот контейнер, а побочные эффекты возникают после долгого нахождения вблизи. Не думаю, что проведу с ней столько времени!

Виктор в недоумении посмотрел на него:

— Что вы хотите этим сказать?

— Лишин предоставил нам точные координаты места на Холат-Сяхыл, где наблюдались странные явления, и дал доступ вот к этому, — он показал на антипризму. — Упоминаемый в отчете доктор Соловьев был против решения извлекать ее из инсталляции. Полагаю, что намек ясен: Лишин хочет, чтобы мы вернули антипризму на место.

Вероника посмотрела на него с сомнением:

— А вам не кажется, Вадим, что у вас разыгралось воображение?

Он улыбнулся:

— Возможно, но я так чувствую.

— Если он хочет именно этого, почему сам не сделает? — спросила она.

— Если он думает, что за ним следят, — сказал Виктор, — то логично полагает, что ему просто не позволят это сделать. Вадим, вы сказали, что тогда, в девяностые, вам показалось, что он борется со своей совестью, как будто хочет что-то рассказать. Может быть… — Виктор засомневался в своих словах, — может, он пытается сейчас все исправить?

Глава десятая

В тот же день чуть позже Виктор встретился с Максимовым. Редактору его новости показались настолько бредовыми, что он даже не рассердился:

— Что-что ты собираешься сделать?

— Присоединиться к экспедиционной группе Вадима Константинова, — повторил Виктор.

— Ты хочешь в рабочее время прогуляться в горы, чтобы выяснить, что случилось с группой Дятлова?

— Верно. Я располагаю кое-какой информацией, которая поможет нам в расследовании.

Максимов нервно провел рукой по своей лысеющей голове.

— Присядь, Витя, — сказал он.

Когда Виктор сел, Максимов подошел к двери, запер ее и вернулся за свой стол.

— Что за информация?

Виктор сделал глубокий вдох:

— Секретные материалы КГБ от бывшего агента.

Максимов уставился на него в изумлении, и Виктор почувствовал, что его распирает спросить имя этого человека. Но, видимо, редактор решил не задавать этот вопрос, по крайней мере сейчас, и спросил лишь:

— Откуда ты знаешь, что эти документы не поддельные?

— Константинов так считает, и я тоже.

— Ах, Константинов так считает, и ты тоже! Отличное доказательство!

Виктор выдавил улыбку и промолчал. Максимов озадаченно пытался прочитать выражение его лица. Открыл было рот, чтобы что-то сказать, но засомневался и лишь выдохнул.

— И что в этих документах?

— Много такого, что никогда не получало огласку, включая и это.

Виктор передал Максимову сделанные заранее копии фотографий из досье, и тот молча начал их просматривать одну за другой. Виктор попутно комментировал изображение.

Сердитые морщинки на лице Максимова постепенно разгладились. Он положил копии на стол и, ткнув указательным пальцем на снимок инсталляции, спросил:

— Что это?

— Мы не знаем.

— Думаю, это все подделка, — сказал Максимов сухо.

— Вы ошибаетесь.

— Этот Константинов тебя обманывает. Он сам все в фотошопе сделал — в отместку мне за то, что я когда-то отказался печатать его статью.

— Это полная чушь, и вы прекрасно это знаете.

— Что ты сказал?

— Вы отлично слышали. Извините, но вы не правы. Константинову было плевать, напечатают его в «Газете» или нет. Я встречался с ним, разговаривал и могу вас уверить: все, что его волнует, это возможность выяснить, что случилось с группой Игоря Дятлова.

— Хочешь поставить на кон свою работу? — спросил Максимов, откидываясь на спинку стула.

— Да.

Они долго смотрели друг на друга.

— Послушайте, — заговорил Виктор первым, подаваясь вперед, — согласно полученным мною сведениям, группа Дятлова провела по меньшей мере один день, а то и больше, в лесу южнее Холат-Сяхыл. Там они обнаружили и сфотографировали эти штуковины, которые, по-видимому, их так сильно напугали, что они побоялись разбить свой лагерь в лесу. И более чем вероятно, что это имеет какое-то отношение к их смерти. Кроме того, есть доказательства, что здесь замешаны военные.

— Военные?