Перевалъ

— Бытует такая байка, товарищ старший лейтенант, — чуть наклонившись ближе к уху Аракчеева, сказал Вадим. — Якобы америкосы во время войны во Вьетнаме пожаловались своим оружейникам, что от их эмки много раненых, но мало убитых… Так, впрочем, и с нашим АКМ… Вот и приехали оружейники к своим войскам на поле боя… Поглядели-посмотрели и прямо на месте начали эксперименты — рассверливали на острие пули отверстие и в него впаивали иголку. От этих операций центр пули смещался и она, хоть и становилась менее устойчива при полете и давала больше рикошета, чем прежняя, но при попадании в человека наворачивала на себя чуть ли не все его кишки. Меньше ранений стало у противника, больше смертельных исходов.

Старший лейтенант почувствовал, как к его горлу подступил острый горький комок. Подсознание, как обычно, живо и красочно представило корчащихся в болотной грязи непролазных Вьетнамских джунглей раненных солдат армии не важно какой страны. Огромная, размером с асфальтоукладчик, пуля подминала под себя несчастных, наворачивая их тела на шипованный вал.

— Наши ничего оригинальнее не нашли, как пойти вслед за америкосами, и в Афгане заменили Калаши калибра семь шестьдесят два на пять сорок пятый. Может, кому он и нравится, но только не мне.

— Хватит, — сдавленно взвизгнул Аракчеев, прижимая кулак к губам.

Вадим умолк, a Алексей Андреевич глубоко вздохнул, наполняя легкие свежим утренним воздухом. Приступ тошноты прошел сам по себе. Снова обернувшись лицом к сержанту, старший лейтенант сердито нахмурил брови и сказал:

— Хватит разговоры разговаривать… Почему не едем? Нас уже давно на блокпосту ждут…

Вадим одобрительно оттопырил из сжатого кулака большой палец и подмигнул, а затем громыхнул увесистым кулаком по броне, мол, поехали.

БМП дернулась и стремительно нырнула под едва успевший взметнуться вверх шлагбаум задней калитки. От неожиданности начавшегося движения Алексей Андреевич чуть было не слетел с брони на землю. Он в последную секунду цепко ухватился за дуло пушки, к тому же почувствал крепко сжимающую ворот его бушлата руку сержанта Грекова. Глаза мужчин встретились и десантник молча кивнул:

— «Ничего, командир, с кем не бывает… привыкнешь!» — прочитал старший лейтенант в глазах сержанта, час от часу становившегося невольным ангелом-хранителем молодого «зеленого» офицера.

Аракчееву стало стыдно. Подсознание никак не желало смириться с мыслью, что у него появился «усатый нянька». Вся сущность Алексея Андреевича, все его нутро с закипающей в жилах кровью неумолимо желало поскорее доказать всем, что и он не лыком сшит. Накаркал ли, стечение ли обстоятельств, но мысль материализовалась еще раньше, чем старший лейтенант нашел более-менее удобную позицию на совершенно неудобной броне.

Ныряя длинной акульей мордой, БМП уверенно шла по дороге, прижавшейся к серой скале. Пост дагестанской милиции давно скрылся далеко позади, за бесконечными поворотами петляющей дороги. С умиленным наслаждением подставив лицо теплым лучам осеннего солнца, Алексей Андреевич с интересом рассматривал природу Кавказа, но из-за протянувшейся на километры вперед скалистой гряды, Аракчеев развернулся всем корпусом, оставив скучные серые камни за спиной.

— Любуемся пейзажем-с, господин подпоручик? — спросил драгунский унтер-офицер, лукаво подмигнув командиру взвода.

Последний утвердительно кивнул и молча улыбнулся. Рассевшиеся на броне БМП драгуны, казалось, расслабленно переговаривались короткими фразами, стараясь перекричать рокот работающих двигателей военного тяжеловеса. Дорога отошла от скалы и юркнула в глубь дубового перелеска. Солнечные лучи яркой иллюминацией засверкали сквозь кроны деревьев. Пахнуло приятной свежестью.

— Ветка! — донеслось до слуха Алексея Андреевича.

— Ветка! — вторив первым голосам, прозвучало от ближесидящих десантников.

С невольной улыбкой Аракчеев изумился странному обстоятельству — зачем в лесу говорить о ветках, когда они плотным навесом стягивались над головой. Но уже в следующее мгновение мохнатая дубовая лапа жестко хлестнула комвзвода по лицу, сорвав с его головы свернутый на макушке подшлемник.

— Бли-и-ин! — растерая ладонью пылающее от удара лицо, простонал Алексей Андреевич.

— Что с Вами, товарищ старший лейтенант? — заботливо переспросил Греков.

— Ветка… сука!

— Так предупреждали же, — удивленно приподняв брови, заметил десантник.

— Я не понял… — пожимая плечами, обиженно буркнул Аракчеев.

— Парле франсе, Ваше благородие? — ехидно прищурившись, переспросил унтер-офицер.

— Я не понял, что это за предупреждение, — виновато опустив глаза, ответил комвзвода.

— А Вы, верно, подумали, дескать, заметив в лесу ветку, бойцы стали дружно сему факту изумляться? — не унимался сержант.

Алексей Андреевич оставил вопрос замкомвзвода без ответа. Мысленно сравнив себя со слепым котенком, которого кошка-мать перенесла на новое место: ничего не вижу, ничего не знаю, ничего не понимаю.