Переступив черту

Ну и в-третьих, посмотрев на пол, Ольга не обнаружила там даже намека на странные очки. Они тоже вдруг самым таинственным образом исчезли.

Глава 2

Сидя на заднем сидении частного такси, Ольга бездумно вглядывалась в проплывающие за мокрыми окнами машины ярко освещенные витрины.

Потом машина свернула в темный переулок, и рассматривать стало нечего.

— А почему мы тут свернули? Так короче, да?

Таксист ничего не ответил. И вообще, как-то непонятно он себя вел, этот таксист…

Поминутно дергал головой, то к правому плечу наклонит, то рукой ухо потрет с каким-то остервенением…

Машина вырвалась, наконец, из темноты на освещенную улицу, и Ольга, забыв о странностях таксиста, вновь прильнула к окну.

— Через три дома остановите! — проговорила она, открывая сумочку для расчета. — Возле третьего…

И не договорив, остолбенело уставилась в раскрытую сумочку.

В сумочке лежали очки. Те самые.

Ольга взяла очки, и тут снова ее внимание привлек таксист. Он вдруг изо всей силы принялся хлопать себя ладонью по правому уху.

«Псих, что ли?»

И Ольга вновь решилась. Она быстро нацепила очки (знакомо полыхнуло вокруг ярким светом) и взглянула на таксиста.

Таксист не изменился совершенно. Как был плотным лысоватым мужиком средних лет, таковым и остался. Вот только в голове у него (около правого уха) наблюдалось большое алое пятно, которое медленно пульсировало…

— У вас ухо болит? — наконец-таки догадалась Ольга. — Сильно болит?

— Зверски! — промычал таксист, притормаживая возле указанного дома. — Прямо хоть на стенку лезь! Может, у вас что-нибудь есть… болеутоляющее? Анальгин там… или еще чего…

Но Ольга его не слышала. Как зачарованная смотрела она на это медленно пульсирующее пятно… нет, не на пятно даже, а на то, как вокруг алого пятна образовывалась некая тонкая зеленая линия. Еще мгновение — и линия сомкнулась…

И пятно сразу же перестало пульсировать.

— Полегчало! — с облегчением и одновременно с некой опаской проговорил таксист, осторожно трогая ухо рукой. — Надолго ли?

По-прежнему не слушая его, Ольга все смотрела и смотрела, как зеленая удавка сжимает алое пятно, как постепенно это пятно съеживается, уменьшается в размерах. Вот оно уже почти исчезло, вот исчезло уже без всякого «почти». А потом, вслед за алым пятном, исчезло и маленькое зеленое пятнышко… то, что осталось от зеленой этой «удавки»…

— А как теперь? — осведомилась Ольга, снимая очки. — Не болит?

Повернув голову, таксист посмотрел на Ольгу непонятным каким-то взглядом: то ли благодарным, то ли испуганным.

— Не болит! — с трудом выдавил он из себя. — Совсем не болит! Как вы это сделали?

Ольга неопределенно пожала плечами и достала из сумочки кошелек, одновременно опуская туда очки.

— Сколько с меня?

— Нисколько! — таксист по-прежнему не сводил с Ольги взгляда. — Спасибо вам!

— Это вам спасибо!

Ольга вылезла из машины и, раскрыв зонтик, быстро зашагала к подъезду.

— Подождите!

Ольга обернулась. Таксист, покинув машину, неуклюжей рысцой бежал в ее сторону. В руке у него были деньги… довольно много денег.

— Да не надо мне платить! — возмутилась Ольга. — Я же просто…

И замолчала, глядя в лицо таксисту.

Взрослый солидный мужчина плакал. Вернее, не то чтобы плакал, просто слезы бежали у него из глаз как бы сами по себе, перемешиваясь с каплями дождя…

— Что, ухо? — встревоженно спросила Ольга, вновь раскрывая сумочку. — Опять?

Таксист отрицательно мотнул головой.

— Дочка у меня! — проговорил он хрипло. — Десять лет ей…

Он замолчал, умоляюще глядя на Ольгу, и та, наконец, все поняла.

— Что с дочкой?

— Лейкоз у нее… Тяжелая форма…

В глазах у таксиста была такая мольба и вера в чудо, что Ольга невольно отвела взгляд.

— Предлагают лечение в Германии, — торопливо заговорил таксист, словно боясь, что Ольга сейчас повернется и уйдет. — Но за это надо платить, а мы… нам таких денег вовек не собрать! Я ведь доцент, преподаю в университете… а по ночам извозом вот пытаюсь заняться. Только конкуренция огромная… много не заработаешь… а дочка, ей врачи больше чем полгода вообще не дают…

Он замолчал, продолжая умоляюще смотреть на Ольгу.

— Я ведь не врач, — растерянно проговорила Ольга, — я… поймите меня правильно! Я вам сочувствую, очень даже сочувствую, но я ведь…

Плечи таксиста как-то сразу поникли. Он вздохнул, повернулся и, сгорбившись, медленно побрел назад, к машине.

— Я даже не знаю, что это такое, лейкоз! — закричала Ольга ему в спину. — Слышала, что есть такое… и все! Как я смогу вылечить то, чего даже не знаю?

А таксист уже садился в машину.

— Ладно, поехали! — Ольга вновь бросилась к машине, пытаясь на бегу закрыть непослушный зонтик. — Далеко хоть ехать?

* * *

Наголо остриженная девочка лежала в кровати, и в больших глазах ребенка было что-то совсем не детское. Девочка понимала и свою обреченность, и бессилие родителей помочь ей, и безмерное их отчаянье…

Она все-все понимала, эта не по годам мудрая девочка…

— Привет! — сказала Ольга, неловко присаживаясь на самый краешек кровати. — Тебя как зовут?

— Лена, — проговорила девочка тихо, еле слышно. — А вас?

— А меня — Оля!