Перестройка в Церковь

Запреты вторичны и служебны по отношению к самому главному — рождению Христа в душе. Змей же редуцирует отношения человека и Бога к системе запретов.

Мир души нетехнологичен. И поэтому прежде, чем вторгаться туда с инструкцией, попробуем для начала познакомить детей с ними самими: «Я не есть одно это тело; во мне живет это странное существо по имени душа, — это то, что болит, когда все тело здорово». У этого незнакомца есть свои потребности и есть свои болячки. И вот для того, чтобы накормить вашу новооткрытую душу и чтобы защитить ее от ее болезней, вот для этого к вам и приходит Церковь. Знаете, Башлачев об этом писал так: «Отпусти мне грехи! Я не помню молитв. Если хочешь — стихами грехи замолю. Но объясни — я люблю оттого, что болит, Или это болит оттого, что люблю?».

— То есть запретами ничего не добьешься, и ретроградство не лучший способ воспитания?

— Ну нет, я совершенный ретроград, сторонник многих запретов и отнюдь не либерал. Запрет — это условие роста. Когда дереву ставят запреты, обрезая веточки, ему не дают расползаться вширь, и тогда дерево взмывает к небесам. Также и с человеком. Другое дело, что запреты должны быть обоснованы, понятны тому, к кому они обращены. Я против того, чтобы детям что-то запрещать, не поясняя, в чем угроза.

— Есть ли в миссионерском служении грань, которую человек не должен переступать, некая граница, отделяющая Церковь от мира?

— А где границы кенозиса? Где пределы смирения, служения и любви? Где пределы самозабвения?

У нас нет настоящей «внешней» миссии, мы еще пробуем работать в комфортных условиях миссии внутренней, в общении с людьми, разделяющими в целом наши представления о «норме» — в том числе о норме нравственной и о норме бытовой цивилизованности.

А представьте, что нам нужно было бы размышлять о сути православия, о его формах выражения и благочестия не в Москве и не Красноярске, а в Африке.

Знают ли наши прихожане о литургических танцах православных африканцев? Вот упоминание об этом патриарха Александрийского и всея Африки Петра VII во время его визита в Москву в феврале 2004 года «Влияют ли на жизнь христианских приходов в Африке культурные традиции коренных народов континента? — Если речь идет о традициях, которые складывались веками, мы позволяем и даже приветствуем их существование. Но только в том случае, если они не стремятся оказывать влияния на деятельность того или иного прихода. Скажем, для местных африканских культур весьма характерно то, что называется языком тела, языком жестов. Танец для африканских народов — совершенно естественное, многозначное, экспрессивное средство самовыражения. Соответственно, и африканец-христианин в силу своей природы и культурной традиции будет участвовать в богослужении несколько иначе, чем представитель иной этнокультурной среды. Церковь это принимает»[1026].

«Митрополит Кенийский и Иринопольский Макарий (Александрийский патриархат), в течение 30 лет проповедующий православие в Кении, активно сочетает в своей миссии традиционный стиль богослужения с местными племенными обрядами. "Мы даже настаиваем на том, чтобы каждое племя демонстрировало бы в церкви свои традиционные танцы и песни. Таким путем мы поддерживаем местные традиции", — так владыка Макарий, уроженец Кипра, характеризует собственную миссионерскую политику. За последний месяц православный митрополит освятил в Кении три новых православных храма. После церемоний освящения 62-летний архиерей сам, в богослужебном облачении и с епископским посохом в руке, присоединялся к танцующим жителям деревень. По его настоянию богослужения в православных церквях Кении проходят одновременно на двух языках — греческом и одном из местных диалектов. Митрополит Макарий утверждает, что Православная церковь сегодня оказывается единственным институтом, который вдохновляет и поддерживает самобытную культуру местных племен. Благодаря многолетней энергичной миссионерской работе архиерея вкупе с его усилиями по строительству школ и больниц в отдаленных районах страны православие за последние десятилетия приняли десятки тысяч кенийцев. Сегодня паства владыки Макария насчитывает около миллиона верующих при общем населении Кении в 35 млн. человек. Церкви во время богослужений бывают переполнены, при этом прихожане то тихо кланяются и осеняют себя крестом, то неожиданно начинают завывать и хлопать в ладоши над головой»[1027].

Если Давид плясал перед ковчегом, а мы хотя бы на словах пляшем на Пасху («веселыми ногами») — надо ли осуждать африканских миссионеров? Упоминания о ритуальных танцах христиан мне попадались и в ранней святоотеческой литературе…[1028]

А вот совсем из другой сферы жизни, но по сути на ту же тему — рассказ протестантского миссионера Уильяма Рейнберна: