Перестройка в Церковь

Как работала цензура «внешняя» (внешняя по отношению к распространителю некоей книжки) рассказывается в книге Ирины Грицевской «Индексы истинных книг». Оказывается, житие Василия Нового с мытарствами Феодоры на Руси XVI–XVII веков относили к апокрифам: «А Василии же новый и Андрей Уродивы и Мефодий Патрьский и странник подобает о сих вещаго и ведущаго вопрошати, аще истинна есть». Именно в «Житии Василия Нового» содержится описание видений, подробно повествующих о посмертных мытарствах… В XIX веке цензор профессор Московской Духовной Академии П. С. Казанский боролся с подобными текстами: «Чаще издаются повести, полные самых странных чудес, одним словом, духовные романы о мытарствах, жития Андрея Юродивого[914], Иоанна Новгородского и т. п. Все эти сочинения представляются большей частью безграмотными. Сколько приходилось исправлять или останавливать книжек, направленных к распространению суеверных понятий в народе. Сколько раз ко мне приносили житие Киприана и Иустины, домогаясь пропуска. Совесть не позволяла, хотя из Четьи-Минеи выбрали. Ругатели духовной цензуры знают ли эту неустанную службу цензуры духовному образованию народа?»[915]. Святитель Филарет Московский также предупреждал, что «Видения, имеющие свою истину, не всегда удобно обращать в общие догматы. Вы догматствуете о мытарствах, а потом приводите изложение посмертных состояний из святого Макария, который ни слова не говорит о мытарствах. Отсюда родятся затруднительные вопросы»[916].

Сегодня же именно эти «духовные романы» (дополненные уже прямыми «интервью» с бесами) заполонили церковные лотки.

И это потому, что нет еще и внутренней цензуры. Нет цензуры традиции, цензуры вкуса. Традиция — это вкус, то есть предрассудки. Предрассудки в самом буквальном смысле слова: то, что «перед рассудком», что впитано человеком прежде, чем начал работать его личный критический рассудок. Современные церковные люди — это поколение, о котором можно сказать словами Андрея Вознесенского: «расформированное поколенье, мы в одиночку к истине бредем». Внутренняя цензура — это церковная традиция, впитанная человеком или с молоком матери, или полученная в ходе нормального, очного богословского образования.

Нет внутренней цензуры вкуса, нет цензуры официальной, но еще и нет цензуры образовательной. Сегодня среди издателей церковных книг или редакторов газет трудно найти человека хотя бы с семинарским образованием, не говоря уже о духовноакадемическом. Поскольку большинство из издателей и редакторов — неофиты, это означает, что маловат у них и личный опыт роста в Православной Церкви. В итоге — от имени Церкви тиражируются «попса» и дурь. Тут уж не приходится удивляться, что к церковным прилавкам находят свой путь настоящие монстры — книги, содержащие самые дикие суеверия. Для примера: «Одному из моих друзей, никак не хотевшему расставаться с привычными страстями, старец сказал, что ему не удастся в этой жизни отмолить свои грехи, но по милости Божией ему предстоит родиться бычком. Бычок в смирении проживает свои год-два, жуя то, что дают и идя туда, куда ведут, пока не зарежут и тем самым не освободят к лучшей жизни. Приятель этот рано умер… Вообще, блаженный утверждал, что почти вся домашняя скотина, за исключением собак — люди. Лошадью отрабатывает грехи тот, кто мало трудился, коровы тоже люди, а волком становится тот, кто мучил людей»[917]. Увы, эта книга издана в православном монастыре, а не в бурятском дацане…

А на серафимовских торжествах 2003 года в Дивеево паломникам раздавали листовку следующего содержания: