Перестройка

Людмила повернула голову в то место, на которое указывал сын. Над тайгой, ярко освещенной лунным светом, медленно полз круглый приплюснутый диск, на самой верхней ноте писка он остановился и потом, резким скачком, прыгнул далеко вверх и, стремительно уменьшаясь в размерах, исчез в черном небе.

Мужчины, шедшие от вездехода, тоже увидели диск и, остановившись, смотрели, пока он не скрылся.

Над тайгой грохнул своеобразный хлопок и все стихло.

Звездное небо еще пуще заискрилось, задвигалось, задышало, казалось, что вот-вот оттуда отделится какая-то точка и, увеличиваясь в размерах, понесется к земле.

Но ничего не происходило. Черное многоликое пространство безразлично смотрело на притихшую тайгу миллионами подмигивающих глаз и молчало, молчало уже триллионы лет, и будет молчать так же вечно.

Глава сорок шестая

Исаевы сидели в машине и ждали. Отвратительно слякотная погода. Иногда сильные порывы ветра били по обшивке «тойоты», и она еле заметно качалась. В салоне тихо. Дети, кроме Андрея, спали, а Оксана молчала.

Внизу, в десяти шагах, чернела асфальтная дорога Одесса-Кишинев, через каких-то двести метров находился мост через Днестр. На мосту светились фонари. Было четко видно, что первый шлагбаум поднят.

— Наверно, кто-то только что проехал, — тихо сказал Иван, — вот бы сейчас рвануть, глядишь, — и проскочили бы.

— Так давайте, рванем! — загорелся Андрей.

— Нет, так вернее, у него автомат, надо ждать.

— Господи, какие кошмары! Ваня, может, давай завтра? Черт с ними, пусть трясут!

— Так пятьдесят килограмм тебе в руки дадут и что? А потом, ты же знаешь, почему я не хочу досмотра. Надо рисковать!

— Страшно, ведь у себя на родине и погибнуть можно.

— Все может быть. Вы, когда поедем, ложитесь на заднее сиденье, в лоб вряд ли успеют стрельнуть, а сзади, через прицеп, не пробьют. А ты, Андрейка, не высовывайся.

Снова заморосил дождь. Ветер рвал бурьян у дороги и качал на столбах фонари.

Крепостной вал освещался тускло, и чтобы сейчас через него перебежать, нужно изрядно вывозить в глинистой грязи сапоги. Но через этот поросший бурьяном бугор никто не пробегал. На дороге и вокруг — ни души.

На передней панели автомобиля светящийся циферблат часов показывал половину четвертого. Мрачная, не по-весеннему холодная и тревожная ночь. Где-то, со стороны крепости, прокричал сыч. «О-о-й-й, о-о-й-й, о-о-й-й!» — простонала ночная птица и смолкла. Еще сильнее застучал по крыше и стеклам сыпучий дождь.

— Самая воровская ночь, — еле слышно сказал Иван и увидел, как на валу мелькнула тень. Это был Нестеров, он, нахлобучив накидку и подхватив ее снизу, стремительно спустился вниз и через несколько секунд плюхнулся на переднее сиденье.

— Давай, майор, шлагбаум открыт, может, проскочим. Разгоняй, а потом глуши.

Исаев выехал на дорогу и дал газу. Ветер встречный, поэтому, впереди никто не услышал. Машина быстро взяла разгон и бесшумно выскочила на мост. Первый шлагбаум позади. «Тойота», замедляя ход, катится уже почти над серединой реки, еще несколько метров — и второй пост.

— Господи, помоги. Господи, помоги, — шептала Оксана, накрыв собой Егорку и Оксанку. Андрей сидит, чуть пригнувшись у правой дверки.

— Смотри, и второй шлагбаум открыт, — сказал Нестеров, — давай, газуй!

Иван дал газу и в это время из будки выскочил охранник, он, вскинув автомат, что-то закричал. Нестеров дал очередь. Солдат, падая на спину, успел нажать на спусковой крючок. Длинная автоматная очередь разрезала темноту. С обеих сторон постов выскочили солдаты.

— Жми, майор, я прикрою! — крикнул Нестеров и вывалился из машины. Послышалась беспорядочная стрельба, крики.

«Тойота», прыгнув на выезде с моста и резко повернув вправо, понеслась вниз, к селу Паркаты. Опустившись и проехав еще метров двести, машина остановилась. Исаев выключил зажигание и, склонившись на руль, сказал:

— Слава Богу, проскочили!

Слева и сзади еще несколько минут слышались автоматные очереди, потом все стихло. Андрейка выскочил из задней двери и перескочил в переднюю. Иван все так же лежал на руле. И вдруг «тойота» закричала, протяжно и тоскливо.

— Папка, папка, поехали, — дернул Андрей Исаева за плечо. Рука Ивана безвольно соскочила с руля, и он медленно повалился на мальчика и упал ему на колени.

— Ма-ма-а! — заорал Андрей, впервые назвав так Оксану. — Они убили его, сволочи, подонки! Вези его в госпиталь, я приеду к Силиным! — За какую-то долю секунды Андрейка вывалился из машины и побежал назад.

— Андрей! Андрей! Вернись! — закричала Оксана, пересаживаясь за руль. Схватив Ивана, уложила его полубоком на правом сиденье и рванула машину.

— Господи, помоги нам, Господи помоги нам... — все время шептала Оксана, пока «тойота» не влетела во двор госпиталя.

К счастью, прямо во дворе, стояла «санитарка», из нее выгружали раненых.

Оксана, открыв правую дверку, схватила Ивана под мышки и так заорала: «Помогите!», — что все находившиеся во дворе бросились к автофургону.

— Он майор, все документы есть, нас только что обстреляли! — говорила Оксана людям в белых халатах.

— Вам дальше нельзя, подождите тут.