Перестройка

Так, в январе прошла Павловская реформа, названная по фамилии её инициатора, премьер-министра СССР Валентина Павлова, заверявшего буквально накануне, что потрясений не допустят. Реформа предполагала замену банкнот крупных номиналов – пятидесяти- и сторублёвых – и преследовала цель избавиться от избыточной денежной массы, находившейся в наличном обращении, а также хотя бы частично решить проблему дефицита на товарном рынке СССР.

Формальной же причиной для её проведения была объявлена борьба с фальшивыми рублями, якобы завозимыми в СССР из-за рубежа. Кроме того, реформа должна была «заморозить» нетрудовые доходы, средства теневого сектора экономики, спекулянтов и коррупционеров.

Обмен изымаемых банкнот сопровождался существенными ограничениями. Во-первых, сжатые сроки обмена – три дня с 23 по 25 января (со среды по пятницу). Во-вторых, свободно обменять можно было не более 1000 рублей на одного человека – возможность обмена остальных банкнот рассматривалась в специальных комиссиях до конца марта. Ромка, к счастью, тогда вложил почти все деньги в товар для Южки, но хорошо запомнил, как писал заявление в профком факультета: «Прошу разрешить обмен восьми сторублёвых купюр, которые мне подарила мама, для покупки зимнего пальто, шапки, ботинок и шарфа».

В какой-то степени реформа достигла своей цели – из оборота были выведены и фактически сгорели приличные средства, накопленные богатыми кланами республик Средней Азии и цеховиками Закавказья, а также в тюремных общаках.

Но одновременно в рамках реформы была ограничена сумма наличных денег, доступных для снятия в Сберегательном банке СССР – не более 500 рублей в месяц на одного вкладчика. Поскольку граждане могли иметь вклады в нескольких сберкассах, в том числе в разных городах, то на последних страницах общегражданского паспорта сотрудниками сберкасс делались отметки о снятых с вкладов суммах. А вот это ударило по всем без исключения советским людям, так как ограничило их возможности уберечь накопленные за всю жизнь средства от инфляции, которая уже в апреле приняла явные формы. Со 2 апреля, так же неожиданно, в стране были установлены новые цены, которые значительно превышали предыдущие. В частности, проезд в метро подорожал с пяти копеек до пятнадцати. В три раза!

Так что это не Ромка ужасно богател, это практически всё население СССР ужасно беднело! Ни он, ни остальные люди не осознавали этого в моменте, но нервозность в обществе нарастала.

Впрочем, в повседневной жизни Ромка этого никак не ощущал. Он только чувствовал, что всё большую роль в достижении жизненного успеха стала играть здоровая наглость. Здоровая – это когда она используется сознательно, как средство достижения конкретных целей, и её результат можно конвертировать в деньги, в отличие от бездумной наглости уличной шпаны, в лучшем случае нагревающей воздух вокруг. За примерами не надо было далеко ходить.

Он провожает Юру в Шереметьево, не имея даже загранпаспорта с собой. Так, на всякий случай, чтобы забрать какие-то сумки, если не пропустят. Помимо прочего, Юра везёт с собой Weltmeister, который, в отличие от Ромки, покупает по госцене прямо на работе. Юра, на секундочку, ни много ни мало – директор городского торга в ближайшем Подмосковье! И надо же такому случиться, таможня даёт добро на все вещи, кроме Weltmeister. Юра сильно расстроен, но деваться некуда – он отдаёт аккордеон Ромке, а сам уходит на регистрацию. Ромка тоже расстроился за старшего товарища и почему-то не уезжает домой, а продолжает топтаться возле прохода. У него даже не было никаких мыслей на этот счёт, но, когда сотрудники таможни в очередной раз отвлеклись, он машинально пошёл вперёд, всё время ожидая окрика в спину. Окрика не последовало, и он быстренько смешался с толпой на регистрации. Но Юры здесь уже не было, тогда он также невозмутимо прошёл между стоек вместе с зарегистрированными пассажирами, и вот впереди паспортный контроль. Однако Юры и здесь нет. Ромка встаёт в очередь к кабинке пограничников, не имея при себе ни документов, ни какого-то конкретного плана в голове. Пограничником оказался сержант-срочник.

– Привет, брателла, скоро на дембель?

– Со дня на день жду! – сержант невольно заулыбался.

– А откуда сам?

– Из Пензенской области.

– Во, мордвин?

– А ты откуда знаешь? – пограничник опешил. Мордва довольно редкий этнос. Но у Ромки, когда он только начинал в Пензе заниматься боксом, полсекции приезжало на тренировки из пригородных мордовских сёл. Бокс был для этих крепких пацанов редким развлечением, и дрались они хорошо.

– Да я сам из Кижеватово! – врал Ромка увлечённо.

– А я из Шемышейки! – сержант сиял!

– Слушай, брат, выручай! Товарищ уже в самолёт пошёл, а на регистрации аккордеон забыл. У меня ни паспорта, ничего нет. Может, отнесёшь ему?

– Ты чё, брат! Нам вообще нельзя отлучаться! И вещи принимать категорически запрещено! Посадят!

– Блин, чё же делать?

– Ну, хочешь, я тебя пропущу. Сгоняй. Только мигом!

– Да, ладно! Ну, спасибо. Не забуду!

– Давай! – и сержант открыл дверцу за границу!