Перестань, мне это нравится, или Отбор для высшей расы

- Что для тебя есть любовь, Оюн?

- Это…

О, я знала все, что она может мне сказать!

- Единение душ, не так ли? Только душа бессмертна, поэтому такая любовь вечна? – и я позволила себе улыбку.

- Ты права, - кивнула Богиня.

- Нет, это ты не права! И в этом твоя ошибка, понимаешь? – древний высший разум не понимал и не мог понять того, что никогда не испытывал до недавнего времени, до встречи с инсином, и только теперь понимание, словно крошечный росток, укоренялось в нем. Но мне несложно пояснить, ради Владки. – Единение душ – это очень мало для любви. Любовь, она в сердце, печени, легких, в каждой клетке тела, в каждом выдохе. Она окружает того, кто любит, она делает мир лучше и чище сейчас, пока мы живем. А как уж там будет после смерти, извини, никто не задумывается, потому что просчитать это так же невозможно, как быть счастливым, зная все мысли окружающих!

Богиня застыла, задумалась. Я даже старалась не дышать, чтобы не помешать ей.

- Ты права! – удивленно воскликнула Оюн. – Все именно так, как я чувствую!

- Это не ты чувствуешь, а Владка! Поняла? Это не тебя будет обнимать Эшуа, а ее! Это ей он будет шептать ласковые слова, а не тебе! Это с ее телом он будет сливаться, делясь своей любовью! – да, звучало безжалостно, но порой успешное лечение не бывает без боли.

- Верно… - задумчиво, немного растягивая слоги, произнесла она. – Мне это будет неприятно.

- Всем это будет неприятно! – подтвердила я.

- Ты предлагаешь убить твою подругу Власову Владиславу? – уточнила Оюн, а я… Я закашлялась.

Что-о-о-о?!

- Ничего подобного! Мне и в голову бы такое решение не пришло! Не смей, слышишь? – сердце билось тревожно и отчаянно. Это же надо такое придумать!

- Тогда… Я не понимаю, что от меня требуется… - Богиня подошла к сияющему резервуару. Фигура за стеклом сформировалась и очень напоминала женскую.

Я встала рядом с ней.

- А как ты вкладывала души в своих детей, Оюн?

- Души? – переспросила она.

- Да, ты показала нам, как создавала тела, но у человека должна быть и душа.

- Ах, да, - нежно, совсем по-матерински улыбнулась Богиня. – Примерно так же, как происходит всегда, когда зачатие новой жизни идет естественным путем. Частичка материнской души переплетается с частицей души отца, и получается новая ши.

- Но у твоих первых детей отца не было, - напомнила я.

- Но у них была я – их мать. Я делила свою душу на много частей, много раз.

Лично мне стало грустно. Я ошибалась, любовь в Богине была, потому что невозможно без нее с кем-то поделиться частицей своей души. Тогда, что получается? У нее не было понимания. Вернее, не было необходимости об этом задуматься. А сейчас Оюн впервые почувствовала себя женщиной. Нет, не создательницей, не матерью, не спасительницей, а просто женщиной, любимой и любящей.

Я снова посмотрела на фигуру за стеклом и едва не застонала, осознав всю свою глупость и недогадливость. Вот же решение! Вот она – доска перевернутая! Вот выход из патовой ситуации - за стеклом!

- А ты могла бы перенести всю душу в созданное тобой тело? – спросила я и открыла для Богини свои мысли.

- Ты хочешь сказать… - Оюн застыла, вглядываясь в мои глаза. Потом охнула и покачала головой.

Вот и все. Шахматы рассыпаны, но ситуацию это не исправило.

- Это значит нет? – голос почему-то осип, и мне пришлось спросить шепотом.

- Это значит да, - улыбнулась Богиня. – Странно, что мне никогда не приходило этого в голову. Если я перенесусь в новое тело, которое за стеклом, то твоей подруге вновь полностью будет принадлежать ее тело…

- А это значит, что Таргол и Эшуа смогут любить. Каждый свою женщину, - кивнула я.

- Агни… - Оюн дотронулась до моей руки. – Ты замечательная подруга и… Прости меня за скверный характер, я была не права, пытаясь все контролировать. Нельзя просто взять и вручить любовь, ее нужно выстрадать и заслужить.

- Я рада, что ты это поняла! – нервный смешок вырвался, потому что мне не удалось его сдержать. – Мы с Эли уже достаточно выстрадали. Обещаешь нам больше не мешать?

- Обещаю, - ответила мне Богиня.

И вдруг все тело Власовой вновь окутало знакомое сиреневое сияние. Оно стало ярче, но уменьшилось в размерах, а потом вовсе отделилось и полетело к резервуару. Из моих глаз потекли слезы. Я радовалась и никак не могла поверить, что чудо произошло.

- Владка! Владочка, родная моя, рыжая! – я бросилась на шею к Власовой и разрыдалась. Ее локоны вновь приобрели окрас спелой моркови.

- Агни… - и да, эта добрая душа тоже всхлипывала.

- Обещай мне больше никому тело не давать! – строго потребовала я.

- Не могу! – ответила Владка.

- Что?

- Мне Таргол нравится! Не смогу отказать, если попросит!

Э-э-э… Она в этом смысле? Ну, это меняет дело. Ректор точно попросит. Я немного отстранилась.

- Ладно, ему можно ненадолго, но чтоб никаким богиням, поняла?

- Да, - кивнула Власова. – Как же хорошо жить!

- Твоя правда! – уж с этим я не могла не согласиться.

Рядом с нами появилась вторая Владка, только не рыжая, а по-прежнему с белоснежными, словно иней, волосами, сияющими глазами и величественной осанкой.