Переселение народов

– Мы было рванули в Элтеграб, – рассказывал Беар. – Хамелеон все поверить не мог, что все погибли, да и я тоже не верил. В общем, правильно не верил, наших ребят много выжило. Не все тогда были в городе, да и те, кто там оставался, не все погибли. Мы кого смогли – собрали, а тебя так и не нашли. Хамелеон, не поверишь, рыдал. Говорил, ты ему как сын был, – напарник невесело усмехнулся. – Ну, в общем, собрали мы народ, а чего делать-то, непонятно. Горячие головы хотели идти мстить сразу, только непонятно, куда идти и как мстить. Смута в стране, неразбериха. Мы обосновались в Бражках – это село в двух переходах на юг от Элтеграба. Ходили в город, надеялись твое тело найти, дороги патрулировали. Много беженцев тогда было, мы им помогали, отправляли на юг. Там и из других легионов народ стоял, мы с ними вроде как объединились, кое-как оборону организовали, даже потихоньку думали обратно город отбивать. А чего его отбивать было, первородные как пришли, так и ушли, только стену восстановить. А потом из столицы один за другим приказы – отступить туда, оставить то… Про короля еще слухи непонятные – то ли помер, то ли помогли ему. Ну, мы и отступали, а потом нас и вовсе расформировали. Не понятно было ничего. Парни было по домам разошлись, кому было куда возвращаться. А нам с Хамелеоном возвращаться было особо некуда, да и человек сто охотников тоже без дома остались, кто из северян. Семьи свои нашли, кто смог, и встали мы лагерем в лесу. Непонятно было, куда идти, что делать, города забиты, там тогда ловить было нечего. Не, ну мы-то с Хамелеоном бы устроились, а остальным что делать? К мирной жизни возвращаться? А куда? В общем, не поверишь, просто сидели вот на этом самом месте, проедали последние запасы и деньги, дичь били и пытались решить, как нам дальше жить. Я лично склонялся к тому, чтобы перебраться куда-нибудь подальше отсюда, пока здесь все не полыхнуло. Но не получилось. – На лице Беара появилась какая-то грустная, даже страдальческая ухмылка. – Те ребята, которые по домам разошлись, стали возвращаться. С семьями. Ты прикинь, Эрик, там по городам как будто метлой прошлись. Они хватали всех, кто им не понравится. Я не про этот дерьмовый совет говорю даже, там сами стражники как будто рехнулись. Или как будто им кто намекнул с населением не церемониться. Семьями уводили, а куда – непонятно. И цены на все взлетели, хлеб уже чуть ли не за золото стали отдавать. В общем, кто со скандалом, а кто просто так, в леса уходили, но нас тут набралось почти тысяча. Такой толпой за границу уже непросто будет перебраться. Мы не всех брали, отморозков всяких сами же закапывали, только такие к нам и не шли. Жрать стало нечего, перехватили парочку караванов. Ты прикинь, люди начинают зубы на полку класть, а они продовольствие за границу гонят! В общем, считай, вышли мы на большую дорогу, только грабили исключительно, чтобы прокормиться. Нас, понятно, искать стали. Послали Шуденский легион. Идиоты. Поверишь, там солдаты, когда узнали, куда их отправляют, чуть не взбунтовались. В общем, их тысячник, Штефан, нормальный мужик оказался. Выслал парламентера, предложил встретиться, обсудить сложившуюся ситуацию. Мы с Хамелеоном, понятно, удивились, но решили поговорить. Штефан этот спросил, правда ли, что мы – Охотничий легион Эрика Вардена? Мы спорить не стали, хотя тут от Охотничьего легиона едва треть общего количества, а в основном бабы и дети, ну и часть из других расформированных легионов к нам приблудилась. И мы, кстати, не одни такие, у нас контакт еще как минимум с двумя «бандами» вроде нашей, только поменьше и из одних мужиков. Мы с ними сейчас вроде как союзники, координируем действия и все такое. Короче, договорились мы с этим Штефаном, что они нас не нашли. И еще он так, знаешь, намекал слегка, что если вдруг мы решим перебраться поближе к столице и подвинуть совет, то он не откажется помочь, если что. Мы обещали подумать, но, знаешь, посоветовались мы с мужиками и что-то никто такой радости себе не захотел. Воевать со своими, чтобы потом сесть в столице и так же не знать, что делать, как сейчас, было бы слишком тупо. Совет пока за власть сильно держится, не все еще, что могли, продали, но, думаю, ненадолго это. Зиму страна на старых запасах еще переживет, а потом они просто смоются куда подальше. В общем, отказались мы, но расстались без взаимных претензий, вполне дружески. А потом Хамелеон решил тоже в столицу двинуть, чтобы быть в курсе последних новостей, ну и чтоб предупредить, если что. Так с тех пор и живем. Посты вдоль тракта на юг держим, иногда караваны перехватываем. Не каждый, через три на четвертый, чтоб совсем терпение не испытывать. И в разных местах, чтоб думали, банды разные. Народ к нам потихоньку идет и идет, вроде и сыто живем, а что делать, когда лафа с караванами закончится – непонятно. А тут вдруг прибегает посыльный от Хамелеона и сообщает, что в Роверне появилась какая-то странная пигалица, которая активно ищет «друзей дядьки Эрика», и что он, дескать, жив, но в тюрьме. Я, знаешь, даже верить не хотел, чтобы потом не расстраиваться. Думал, провокация, и все ждал, когда сюда эту девку привезут, чтобы хорошенько ее порасспросить. Но не успел, потому что еще через день сюда прискакал сам Хамелеон и сказал, что лично видел, как ты громко и с выражением выражаешь недоверие новому правительству прямо на главной площади королевства при большом скоплении народа и в присутствии представителей тайной стражи. То есть тут даже на загримированного двойника не подумаешь, потому что такую благородную тупость мог сделать только ты лично. Хамелеон на себе волосы рвал, что не успел тебя перехватить раньше тайников. Все не понимал, откуда ты появился сразу в центре столицы, но эта твоя Говорна нам все рассказала. Ну а дальше все просто – собрали самый толковый народ, пробрались по одному – по двое в Бермут, Хамелеон выяснил, где тебя держат, и мы тебя вытащили. И теперь я надеюсь, что ты уведешь нас из этой задницы куда-нибудь подальше от тайников, совета, голода и прочей нечисти. Правильно я говорю?