Переселение народов

– Беар и Хамелеон, – пробормотал я, задумавшись, а потом спохватился: – Говорна! Этот город – не единственный в Артании. Здесь наверняка никого из моих друзей нет! И даже если есть, ты их не найдешь! Они оба бывшие воры, и, думаю, сейчас вернулись к своему ремеслу. Они умело скрываются, так же хорошо, как ты в лесу. Их не найдешь, даже если они здесь!

– А я все равно буду искать! Даже если они в другом городе, я их найду! – судя по возмущению в шепоте девочки, своего решения она менять не собиралась. – Я тебя освобожу! Я же ученица шамана, мне духи помогают! И тебе они помогут, потому что ты им понравился. Все! Я побежала, а то тот часовой скоро проснется! Каждый день приходить не смогу, но дня через два еще зайду.

– Будь осторожна! – только успел шепнуть я, но девчонки уже не было.

Я уставился в стену и принялся обдумывать разговор. Мне было о чем подумать, очень уж много новостей вывалила на меня пронырливая гоблинша. Мой отряд распустили. Это хорошая новость – по крайней мере, мне известно теперь, что моих ребят не вырезали первородные. На этом хорошие новости, правда, закончились. Легион расформировали после того, как произошел переворот в стране, и монарха, которому мы приносили присягу, убили. Более того, Беара и Хамелеона хотели арестовать. Интересно, за что? В чем нас, всех троих, обвиняют? Но Беар и Хамелеон им не по зубам, тут уж сомнений нет. Другое дело, что и Говорна не сможет найти моих товарищей – слишком уж хорошо они умеют прятаться. А вот меня ничего хорошего, похоже, не ждет. Даже попасть в помойные, как это произошло с Беаром когда-то, мне, видимо, не грозит. Я уже не сомневался, что боевых действий с первородными Артания больше не ведет, а значит, пополнять армию преступниками теперь нет необходимости. Мне было очень интересно, почему прекратили войну? Потеряли слишком много, и у страны больше нет ресурсов, чтобы продолжать сопротивление? Или сами эльфы временно прекратили наступление, и те, кто пришел к власти, решили не тратить силы на попытки вернуть ненужные теперь за отсутствием населения территории? Вполне вероятно. Очень логичное решение, если не видеть тех картин, которые мы с Говорной насмотрелись, пока добирались сюда. Я и раньше не склонен был прощать первородных, а уж теперь, после того, что мне довелось увидеть, у меня даже сомнений возникнуть не могло. Эльфов остановить необходимо. Потому что сами они тоже останавливаться не собираются. Больше всего меня пугала одна совершенно пакостная мысль, которая засела в голове, и мне никак не удавалось от нее отмахнуться. Дело в том, что те тела, которые мы видели в лесу, когда покинули Кеймур, были довольно свежие. Лекарь из меня, конечно, откровенно скверный, но что-что, а определить по состоянию трупа примерное время смерти я мог без труда. Те груды людей, которые мы видели, погибли не так уж давно. Пару недель, не больше. Кеймур, Элтеграб и другие селения между эльфийским лесом и лесостепью были захвачены гораздо раньше – от пары месяцев до полугода назад. А это значит, что все те люди были не оттуда. Я не видел следов лагерей, в которых могли бы содержаться пленные, значит, их взяли откуда-то еще и сразу умертвили. Совсем недавно. Откуда, если Роверн, в котором я сейчас нахожусь, нынче является самым близким к нынешним границам городом и при этом живет спокойно? Напрашивается только одно объяснение – пленников эльфам поставляют люди. Сами. Меняют спокойствие на жизни своих же граждан. Не думаю, что это афишируется – такого народ бы не потерпел. Вообще, думать, что это может оказаться правдой не хотелось – хотелось верить, что я сам где-то ошибся и просто не владею полной информацией. Но в голове невольно всплывала картинка, которую я увидел, попав в Роверн. Что-то мне показалось странным, хотя в тот момент я не обратил на это внимания. Нищие и бродяги. Беженцы. Даже если сейчас боевых действий не ведется, война закончилась совсем недавно. А еще недавно произошел переворот, и я никогда не поверю, что он прошел тихо и незаметно. Любая война, любое значительное потрясение привычного уклада всегда порождает множество обездоленных. Нищих, бродяг, калек и сирот.

Роверн был удивительно, неестественно пуст. Я немногое успел увидеть, но этого хватило, чтобы сделать выводы – никого из тех, кого я перечислил, здесь не было. Ни одного нищего, ни одного попрошайки. Куда они так внезапно могли подеваться? Выводы напрашивались донельзя неприятные. Впору было затосковать.