Переселение душ

Мисс Холмс вновь обратилась к мистеру Баблоуву. Напрасно Дора беспокоилась, что Тэдди покажется дамам скучным. Она краем уха уловила, что речь идет о политике. Но, как ни странно, мисс Холмс не казалась скучающей. Возможно, она тоже интересовалась политикой.

— Почему вы зовете ее Нирвана? — тихо, чтобы ее слышал только Карвер, спросила миссис Баблоув. Но пара на другом конце стола была настолько поглощена беседой, что не обращала на них внимания.

— Она похожа на цыганку, поэтому я так ее называю. Правда похожа?

Мистер Карвер тоже приглушил свой сочный баритон.

— Не знаю. Думаю, она очаровательна.

— Вы так думаете? — спросил мистер Карвер. — Мне хотелось бы поговорить с вами об этом. Только не сейчас. — Он знал, какую ценность имеет налет таинственности. — Не хотите ли закурить, миссис Баблоув?

— Благодарю. Не откажусь.

— Почему вы не курили раньше? — спросил он после того, как поднес к ее сигарете огонек.

— Тогда было слишком много людей. А сейчас они расходятся. Я не такая смелая, как Нирвана…

— Вы не знаете себя. Вы можете все.

— Мне нравятся эти сигареты, — смутившись сменила тему Дора. — Тэдди дает мне иногда закурить.

Мистер Карвер не преминул показать свое знание турецкого табака, при этом кое-что присочинил, что, впрочем, было вполне в его духе, но предпочел перевести разговор на личные темы. Оказалось, что мечта всей жизни мистера Карвера — оставить бизнес и Лондон и провести остаток жизни в Японии.

— Я-то думала, что вы преданы Лондону, — сказала миссис Баблоув. — Вы меня просто удивили.

— Я сам себе иногда удивляюсь, — сказал мистер Карвер.

Немного позже все поднялись, собираясь идти. Их ожидал двухколесный экипаж. Мистер Карвер сразу начал действовать.

— Ты возьмешь мисс Холмс в этот кеб, Тэдди? Высадишь ее по дороге к своему дому. Она живет неподалеку от вас. А я повезу миссис Баблоув в следующем кебе.

— Мы будем дома раньше их, — рассмеялась Дора, войдя в экипаж. — Между прочим, мистер Карвер, что вы собирались сказать мне о Нирване?

И мистер Карвер начал говорить о том, почему мисс Холмс не могла казаться очаровательной: ведь существует такая чудесная женщина, как Дора Баблоув.

— Я считаю, что вы себя плохо знаете, — добавил он. — А губки у вас — просто чудо!

Когда они доехали, Дора не пригласила мистера Карвера в дом. Она всего лишь сдержанно поблагодарила его за прекрасный вечер и угощение и пожелала спокойной ночи. Включив в холле свет, она быстро поднялась наверх. Ей хотелось убедиться, что мальчики спокойно спят. Потом спустилась в гостиную, налила себе стакан воды и жадно выпила. Села в кресло ждать мужа и стиснула руками голову. Что ей делать? Он ее целовал в губы — чужой человек, который не является ее мужем. И она позволила ему. Ей показалось даже, что она отвечала на его поцелуи! Такого с ней никогда не было. Должно быть, все случилось потому, что она почти заснула в кебе.

Она вспомнила, как голова ее откинулась назад, глаза закрылись. Она чувствовала, как приятное тепло разливалось по всему телу, слышала его тихий, вкрадчивый голос. Он говорил ей нежные слова, слова восхищения. Да, она давно не слышала подобных слов и вообще не догадывалась, что он мечтал о ней. Взяв ее руки в свои, он говорил, какой они изумительной формы. Она знала, что за этим последует, но не в ее власти было предотвратить это. Она видела его лицо, совсем рядом с ее собственным. О нет! Уж от себя-то она не скроет ничего. На мгновение она потеряла голову. Но она хотела, чтобы ее поцеловали, и вдруг почувствовала, как их губы слились.

Правда, через мгновение Дора опомнилась. Она начала весело болтать, удивляясь тому, что он слишком сентиментален, и больше не позволила прикасаться к себе. А когда они подъехали к дому, она сказала, что стоило ей только задремать, и вот что он натворил. И добавила при этом: «Больше так не делайте. И больше так не говорите. Иначе я не прощу вам этого никогда. Этим вечером я вас прощаю, потому… что мы уже приехали. Мне пора выходить».

О Карвере она больше не думала. Ее беспокоил Тэдди. Он не должен об этом ничего знать. Это была одна только маленькая ошибка, момент безумия, и больше никогда он не повторится. Было бы просто преступлением позволить Тэдди узнать об этом, сделать его несчастным.

С другой стороны, если она ничего ему не скажет, как ей заставить молчать свою совесть? Будут ли они доверять друг другу по-прежнему? Нет, не будет она счастлива вновь, пока не расскажет обо всем и не заслужит его прощения.

То, что произошло с ней, она воспринимала как беду. Она уже видела, как ее счастье и счастье мужа рухнуло под тяжестью ее вины. И если она расстанется с мужем, с кем тогда будут дети, спрашивала она себя. И вдруг она услышала шум подъезжающего к дому экипажа. Тэдди приехал!

Что же ей делать? Ей уже никогда, никогда не взглянуть ему в глаза и не почувствовать себя так легко, как раньше. Она вот-вот разрыдается и расскажет ему обо всем — непременно расскажет.