Пересекающий время. Книга первая: Андрей Граф, хронотрансатор

Как правило, Разведчики-хронотрансаторы не создавали счастливых семей, и из этого правила Андрей исключений не знал. Поэтому, выбирая профессию, они выбирали одиночество. Специфика их работы была такова: она забирала человека всего целиком – его чувства, мысли, силы. У них очень редко случалась спокойная, будничная работа, это был не их профиль, и ее выполняли простые хронотрансаторы. Они же шли в конфликт, в войну, на острие. Стресс, экстремум был их повседневностью. Возвращались они опустошенные физически и духовно, до предела выжатыми. Обычный человек после подобных психологических испытаний получал нервный шок и нуждался в длительном периоде реабилитации. Они обходились без шока и умели быстро восстанавливаться. Но для этого они должны были принадлежать только себе. Семейные обязательства, межличностные отношения, даже маленькие, но неизбежные размолвки с любимым человеком, становились дополнительным психологическим прессингом, который бил и по без того постоянно натянутым нервам… Высок был запас прочности у Разведчиков, но не беспределен.

И что еще хуже, в такой ситуации обнаруживалось малоприятное – Разведчик оказывался обреченным на свою профессию, вне ее он уже не мог найти себя. На глазах Андрея трижды с горькой неотвратимостью повторилось одно и то же: уходили из Отряда, стремясь сохранить отношения с дорогим человеком, но становилось еще хуже. Они не могли работать даже простыми хронотрансаторами, настолько уже были другими. Семьи все равно рушились. И тогда кончался тот самый запас прочности, и не оказывалось рядом друзей – Отряда. Они ломались и уходили из жизни.

"Прости, Адонюшка, нельзя, чтобы у нас все так повторилось. Лучше сейчас загасить маленькую искорку, чем потом тушить пожар. У нас ничего не будет, девочка, не здесь твое счастье. Забудь меня поскорее и у тебя все будет хорошо".

Один из теплых последних дней осени Совет вождей и старейшин объявил Днем Благопреуспеяния.

"Мы должны сказать слова памяти обо всех, чьи души остались верными земле предков. Мы скажем им слова высокого почитания, потому что умерли они свободными гражданами и что с того – настигла смерть воина в бою или взяла дитя из колыбели. Мы скажем им слова памяти и простимся с ними – они оплатили наше нынешнее благоуспеяние. Мы остались, значит, так угодно богам. Так порадуемся новой, спокойной жизни, благословенным землям, нашим новым, теплым жилищам. Назовем имена героев и восславим их! Пусть в их честь воины состязаются в силе и ловкости, молодые поют и танцуют! Пусть День Благопреуспеяния станет праздником радости! "

Эритяне и мысли не допускали, что праздник состоится без их новых друзей и, конечно, Разведчики прибыли в полном составе. "Свадебными генералами" они себя не чувствовали – тут же растворились в предпраздничной сутолоке, у каждого здесь были друзья, с которыми не терпелось встретиться. Андрей после долгого отсутствия оказался нужен всем сразу – ему собирались рассказать что-то, не терпящее отлагательства, что-то показать, поделиться новостями.

Не смотря на позднюю осень, день выдался погожим, солнечным; горы прикрывали долину от холодных ветров, было сухо и тепло. На берегу реки, на пожухлой, уже убитой первыми заморозками траве, широко раскинули одеяла и шкуры, оставив в центре просторную площадку – арену для состязаний и танцев. Девушки разносили блюда с угощениями и большие сосуды с разнообразными напитками. Сегодня можно было пить даже мед, настоянный на коре дерева као-као, отчего получался крепкий хмельной напиток. Его подавали в дни больших праздников и только воинам.

Здесь Андрей впервые после долгой разлуки (впрочем, была она столь долгой или показалась такой?) увидел Адоню. И никто рядом не мог предположить, как беззащитно оказалось мужественное сердце Дара-воина перед маленькой, ничем не примечательной девчонкой-горожанкой.

Наполняя бокалы воинов, она приближалась к нему. Андрей подставил свой бокал и в нем запенился ароматный мед-као.

– Привет тебе, Дар.

Как спокоен, как ровен ее голос, неправдоподобно спокоен.

– Здравствуй, Адоня.

Показалось, что чуть дрогнула тонкая золотистая струя, падая из кувшина? "Ну, подними же голову, посмотри на меня, я должен все про тебя понять…"

Не обронив больше ни слова, не поднимая глаз, она перешла к другому.

В ровном гуле голосов услышалось мелодичное звучание струн и установилась тишина. В центр круга вышел немолодой воин, остановился, глядя вдаль, над головами людей – стало еще тише. Музыка набирала трагическую силу – воин запел.

Его песня напомнила эритянам о недавнем прошлом, о мирной жизни на щедрой и доброй земле предков. "Но бешеные варги залили кровью цветущие земли, – голос наполнился горечью. – Пусть будет светла память о каждом, кто всю свою кровь, до последней капли оставил там. Пусть все слышат имя каждого, кого больше нет с нами. Смерть уравняла большое и малое, пусть имена моих сыновей откроют скорбный перечет. Я говорю: Нега и Оттар, сыновья Тора!"