Пересечение

— День добрый, Марьяна Васильевна, — он поднял большую корзину и направился к двери. — Вот это вам, я не мог оставить вас без внимания. — Я ждала, — тихо пролепетала она, лишь только он оказался в избе. — Спасибо за всё. — Я скучал, — вздохнул он. — И часа не проходило без мыслей о тебе. — Алексей Михайлович, я не хочу быть вам обузой и мешать… — запнулась она пытаясь найти подходящие слова. — Мари, — страдальчески произнёс он, — я могу вас так называть? А лучше на ты. Разрешишь? Я не могу не думать о твоей улыбке, твоих зелёных глазах. — Называйте как хотите, токмо я не могу вот так, — она обречённо выдохнула, — вы почти женатый и вы будите несчастны ежели продолжить сие общение. Он поморщился зная, что теперича не сможет найти покоя без неё, она стала ему больше чем кто либо, в ней он видел свое беззаботное счастье. — Мари, — он подошел ближе, а она спиной чувствовала его проникновенный взгляд, — я знаю только одно — несчастным я буду вдали от тебя. — Алексей Михайлович, — Марьяна резко повернулась, он стоял так близко, что она ощутила запах сандала, его глаза жадно впились в её, — я не знаю что сказать. — Ничего не нужно говорить, Мари, — он медленно нашёл её руку и приложил к горячим губам, его поцелуй прожёг её насквозь, стало и жарко и холодно одновременно. — Но что же делать? — Прошептала она, наслаждаясь его нежными и трогательными ласками. — Позволь мне позаботится о тебе, как о подруге, о хорошем человеке, как тебе будет угодно, — неспешно произнес он. — И не нужно этих формальностей, называй меня просто по имени.

* * *

Спустя пару седмиц после похорон жены Андрей пожаловал к Алексею, дабы скоротать вечер. След Мари простыл и он каждый день требовал от слуг найти и даже подключил уездного урядника. Ему было необходимо найти её, жажда видеть её подчинённую ему давила хуже удавки, сон часто не приходил до рассвета и ему представлялась та сцена, где он мог ей овладеть. Даже потеря Юлии стала не так значима, хоть и тоска по ней удручала, но Марьяна стояла перед глазами и он просыпался ради того чтобы однажды вернуть её домой.

Алексей ещё не вернулся и ожидая его Андрей перебирал в мыслях куда подевалась Мари. Идти ей некуда, дома и родных у нее нет, тем не менее она испарилась, ему казалось он на грани безумия и ещё сильнее злился на нее, взывал к ненависти и желал наказать беглянку лишь только найдёт её.

— Дорогой друг, — вырвал Алексей его из тяжёлых мыслей, — прошу прощения, был у Ольги. — Невеста дело святое, — отозвался Протасов. — Это точно, — ухмыльнулся тот. — Иди в кабинет, а я за бутылкой Бургунского, скоротаем вечер.

Андрей ожидал князя в кабинете, намереваясь после выкурить по сигаре как это было в давние времена, он рассматривал картины на стене как вдруг на столе его привлек рисунок. Зная как Алексей склонен к живописи и ещё в юности прекрасно изображал на бумаге лица и пейзажи, не сомневался что тот вновь принялся за рисование. Стоило ему только взглянуть на изображение, как его точно поразило молнией, с листка бумаги на него смотрела Марьяна и её глаза проникали в его душу.

Глава 13

Он точно завороженный прирос к полу, не моргая смотрел как точно вышла девушка, ошибаться он никак не мог. Ему казалось все вокруг обвили его вокруг пальца, а иначе чем объяснить что Марьяна оказалась на рисунке. Мысли вперемешку с яростью терзали изнутри, огонь пожирал его заживо, точно девушка улыбалась ему с бумаги, а он не мог достать её и подчинить себе.

— Извини, что так долго, — начал вошедший Алексей с бутылкой вина, — дела хозяйства отвлекли.

Андрей полоснул его глазами и кусая губы молчал, по-прежнему держа рисунок. — Андре, что с тобой? — Обеспокоенно спросил тот, замечая как он переместился и на нем точно нет лица. — Ничего, просто задумался, — отмахнулся Протасов. — Я понимаю, твое горе, ты остался один, но дорогой друг на меня всегда рассчитывай, — пытался его подбодрить Алексей, откупоривая бутылку.

Андрей наблюдал за ним и ярость его преисполнила, хотя тот ему и ничего не сделал, но мысль что он как то связан с Марьяной его выводили из себя. Он ещё раз взглянул на рисунок, пока тот разливал по бокалам алую жидкость.

— Что это? — Требовательно и резко спросил он показывая его творение, не в силах терпеть навязчивые мысли.