Пересечение

Та все рассказала и уже не имело смыла что либо скрывать, только одного она хотела — никогда больше не видеть и не разговаривать с княгиней. Всё это время она прекрасно жила без неё и для чего ей теперича родниться с ней непонятно. В последнее время на неё свалилось слишком много всего и самое главное — Андрей исчез. Сейчас как никогда она нуждалась в нем, хотелось поделится и обнять, рассказать обо всех событиях. Сблизившись в последнее время, она уже и не знала как жила без него раньше, казалось он всегда был рядом — родной и близкий. Не теряя надежды она каждый день просыпалась с верой, что сегодня он обязательно даст о себе знать, а засыпала с мыслями, что новый день будет лучше прошедшего.

— Так получается дочь княгини, сестрою тебе приходится — Вздохнула Фрося, зная как много различий между ними.

— Нет, — закачала головой Мари, — у меня ни сестры, ни матери. Моя семья это ты и Анна Степановна.

— А ещё граф и Андрей Петрович, — добавила та.

— Именно! Эта женщина меня не интересует, главное найти князя, — вздохнула с грустью девушка.

— Найдётся он, сердцем чую, отыщется, — ласково произнесла Фрося. — Ты бы мокрое сняла, а то мало ли.

— Да, родная, — кивнула она. — Болеть мне никак нельзя.

Марьяна направилась в спальню, обещая на ночь зайти к няне, а та принялась за неё молиться, зная что помощь Божья ей как никогда понадобиться.

Глава 94

Марьяна плохо спала, всю ночь ей снились непонятные пугающие сны. А в одном — в окно залетела ворона, большая и чёрная, принялась каркать и злобно смотреть, а затем превратилась в Надю. Не к добру — первое, что пришло в голову Мари, едва она открыла глаза. Наскоро собравшись, она поспешила в столовую, где уже увидела Фросю и поцеловав няню, присела рядом. В горло не лез кусок, но та уговорила Марьяну поесть хоть малость, замечая её красные глаза и печальное лицо. Позже приехал Карл Филиппович и Марьяна закрылась с ним в кабинете, намереваясь все рассказать. С ним у него не было секретов и от разговоров с ним, всегда было спокойнее и легче. Она принялась за рассказ, а он стоял с открытым ртом, не зная что и сказать.

— Вот оно что! Значит мегера оказалась вашей матерью? — Протянул пораженный управляющий.

— Видите какое зло. Я живу с этой мыслью со вчерашнего дня, как узнала и ежели бы не Фрося — я бы с ума сошла, — она подошла к окну и посмотрела на голубое небо с редкими рваными облаками, быстро пролетающие наверху.

— Да, такое и врагу не пожелаешь, — почесал он макушку и затем пригладив тёмные волосы вздохнул. — И что вы?

— Ничего, — полушепотом отозвалась она. — Видить её не хочу и тем паче слышать.

— Может вам на время в Смоленский? — Предложил он.

— Нет, — резко повернувшись отрезала Мари. — Не могу! Я должна быть здесь и никак иначе.

— Из-за князька? — Ухмыльнулся тот.

— Поеду нынче верхом, может что-то и узнаю, — хотя верила ли она, что можно вот так на дороге найти что-либо, Марьяна уже не понимала.

— Дело ваше, — протянул он, — только о себе не забудьте.

— Карл Филиппович вы знали, что граф Оранский в прошлом носил другую фамилию? — Неожиданно спросила она.

— Знал, Марьяна Васильевна, — подтвердил тот. — Шереметьев — вот фамилия его отца и с такой он родился. Вот только когда был за границей, решил взять фамилию деда — граф был эксцентричным и не боялся перемен, а тем паче мнения общества, поэтому его ни куда не приглашали, все боялись его языка и поведения, а он и не хотел.

— Надо же, — улыбнулась Мари, вспоминая его. — Я знала его другим — спокойным, добрым, щедрым.

— С возрастом он таким и сделался, — с улыбкой произнес управляющий. — Он и впрямь любил вас как дочь, не зная правды. Чувствовал видимо, наш граф.

— Как бы я хотела обнять его сейчас и услышать родной голос, — предалась грусти Марьяна, а затем резко собралась. — Попрошу подготовить лошадь. Думаю буду к вечеру.

Карл Филиппович просил не задерживаться и пожелал удачной прогулки, а в мыслях чтобы Протасов никогда не объявился. Всё его существо хотело, чтобы тот сгинул в болоте, реке или в земле, где бы тот не был, только бы никогда не вернулся, только бы пропал навсегда.

А Мари переодевшись в амазонку голубого цвета, уже садилась в седло с мыслями об Андрее. Она неспешно пустила лошадь рысью и осматриваясь решила нынче направиться прямо не сворачивая. Дорога лентой уволила вдаль, лёгкий тёплый и влажный ветер трепал пряди выбивавшиеся из аккуратного пучка, Мари не теряла надежды, хотя не знала чего ждёт. Она хотела знак — хотя бы один, дабы он навёл её в нужное направление, но не понимала какой он должен быть. Лужи от вчерашнего дождя разлетались брызгам под мощными копытами лошади, солнце слепило глаза и становилось жарко. Она опасалась, что не сможет весь день пробыть седле от припекающих лучей и торопилась сама не знаю куда.