Пересечь черту

И по большей части я и не отхожу. Утро и большую часть дня мы с Ашером бездельничали на заднем дворе, вставая с шезлонгов, только чтобы передвинуть их из тени снова на солнце. Мы так много сидели сегодня, что на моем шезлонге, когда я, наконец, встану, наверное, останется форма моей задницы.

– Мы так всю неделю проведем? – я сдвигаю солнцезащитные очки на нос, чтобы взглянуть Ашеру в глаза, но он занят, нанося тонкий слой солнцезащитного крема. Я тут же отвлекаюсь, глядя, как перекатываются его массивные мышцы, когда он втирает крем в свои скульптурные плечи.

– Тай, вероятно, будет настаивать на том, чтобы мы хоть разок сходили с ним на серфинг. И в какой-то момент девчонки обычно отправляются на шопинг. Но в основном это и есть воссоединение семьи Рид. – Он широко раскидывает руки, «обхватывая» всю прелесть нашего положения.

– Не знаю, как насчет серфинга, – я многозначительно смотрю на него.

Он отмахивается:

– Поверь, я всего лишь, как идиот, буду грести на доске, а мои кузены будут подтрунивать над моей хромотой.

Я киваю и оглядываюсь вокруг, наслаждаясь ощущением солнечного света на своей коже.

Бассейн битком набит малышами, на небе ни облачка, и у нас нет никаких обязательств. Идеально.

Не знаю, ожидала ли я, что его семья будет относиться к нему как-то особенно, раз он профессиональный игрок в элитном виде спорта или потому что его таланты заработали ему многомилионный контракт, но все совсем не так. Для всех Ашер – всего лишь член семьи. Брат, сын, внук. На сердце теплеет от осознания этого.

От него по-прежнему ждут, что он сам уберет свою тарелку со стола и выкинет мусор. Никто не отводит его в сторонку, чтобы попросить денег, никто не просит автограф на футболке для сына коллеги друга. Я приятно удивлена этим. Быть знаменитостью в кругу собственной семьи было бы утомительно. Ашер приехал сюда немного отдохнуть и подлечиться, и я рада видеть, что именно этим он и занят.

Кстати говоря, похоже, они не слишком обеспокоены его травмами. Его мать расспрашивала меня о них в спальне, когда мы только приехали, но с небрежностью человека, интересующегося, продают ли спелые персики на фермерском рынке. Полагаю, потому что за эти годы она не раз видела, как ее сын получал травмы, иногда – и похуже. Приятно быть там, где все ведут себя как взрослые, и никто не сплетничает и не поливает никого грязью. Жаль, что того же нельзя сказать о моей семье. Я могу неделю провести, сидя в этом кресле, и ни разу не пожалеть об этом.

«О, расслабление. Как мне тебя не хватало».

– Не возражаете, если мы присоединимся? – раздается за моим плечом.

Я оборачиваюсь и вижу, как сестры Ашера подтягивают к нам садовые кресла.

– Чем больше, тем веселей, Кортни и Эмбер, – я стараюсь как можно чаще называть людей по именам, чтобы получше запомнить их.

«Спасибо, медицинский колледж, за то, что сделал меня профи в том, чтобы быстро все запоминать».

Весь день я молча экзаменовала себя, мысленно произнося имена тех, кто проходил мимо, чтобы окунуться в бассейн или вернуться в дом перекусить. Тайсон – со щетиной, тогда как Мак чисто выбрит. «С» – скромняга, и это Стив, муж у Тесс невероятно тихий.

Я заканчиваю очередной раунд экзамена «назови этого человека», пока Кортни и Эмбер расставляют кресла, но когда я смотрю на ступеньки крыльца, то вижу незнакомую личность, направляющуюся в нашу сторону. Должно быть, это вопрос на дополнительный балл в моем экзамене. На незнакомке желтое обтягивающее платье, округлившееся на животе, – по моим оценкам, третий триместр.

Но я не стану заговаривать об этом первой.

Я придерживаюсь правила не замечать беременность, пока сама женщина или кто-то другой не заговорит об этом первым. Это лучший способ не спросить, когда рожать, только для того, чтобы узнать, что она раздулась так просто из-за того, что объелась печеньем. Поверьте, я слышала и не такие истории.

Когда Ашер замечает новую гостью, его лицо озаряется, и он вскакивает с шезлонга и бежит к ней с энтузиазмом ретривера, догоняющего мяч. Я вынуждена признать, это, мать его, до странного очаровательно.

– Твою ма… малышку, – он едва успевает придержать язык, вспомнив о толпе детей поблизости, когда заключает в объятия новую гостью. – Не думал, что ты приедешь, Нора!

Я мысленно подписываю имя. Нора. Это, должно быть, самая старшая и «очень беременная, способная разродиться в любой день» сестра.

– Аккуратнее, аккуратнее! – она выворачивается из объятий, одной рукой защищая свой круглый живот. – Чем больше ты давишь на этого маленького дьявола, тем сильнее он пинается, будто футболист, которому обязательно нужно покрасоваться, а срок съема этого жилья у него уже подходит к концу.

Бинго. Вот и зеленый свет для разговора о младенцах.

– Почему-то я думал, что ты не приедешь, – говорит Ашер, извиняясь и легонько похлопывая ее по животу. – Нелегко путешествовать, когда ты – воздушный шарик, который вот-вот лопнет.

Нора закатывает глаза: