Переправа

Радуясь возможности отвлечься от неприятных навязчивых мыслей, Рут поднимает взгляд. Резиновые сапоги, непромокаемые брюки, темная куртка. Дэвид.

Он опускается на колени у края траншеи и спрашивает:

— Что здесь происходит?

Рут смахивает с глаз влажную от пота прядь.

— Раскапываем могилу времен железного века и тропу.

— Тропу?

— Те столбы, что вы мне показали. Мы полагаем, это тропа бронзового века. Возможно, ведущая к хенджу.

Рут опускает взгляд. Хоть бы Дэвид не догадался, что это она сказала археологам о столбах.

Но у Дэвида на уме совсем другое.

— Только, пожалуйста, не приближайтесь к дальнему домику. Там гнездится редкая ушастая сова.

Похоже, ушастую сову он выдумал, но Рут видит, что Дэвид всерьез обеспокоен.

— Мы совершенно точно не приблизимся к домику, — успокаивает она. — Все траншеи идут на юг.

Дэвид встает, вид у него по-прежнему встревоженный.

— Кстати, — кричит вслед ему Рут, — спасибо, что заботились о Флинте. О моем коте.

Она собирается купить ему коробку шоколадных конфет или что-нибудь еще.

Неожиданная улыбка преображает его лицо.

— Не за что, — говорит он. — Всегда пожалуйста.

Дэвид смотрит в сторону автостоянки. Проследив за его взглядом, Рут видит знакомый грязный «мерседес», останавливающийся у доски объявлений заповедника. Из него вылезает Нельсон в джинсах и старой куртке и идет широким шагом к траншее. Рут бессознательно вытирает грязные руки о штанины и пытается пригладить волосы.

— Привет, Рут.

Устав смотреть на людей снизу вверх, Рут вылезает из траншеи.

— Привет.

— Похоже на цирк, не находишь? — говорит Нельсон, неодобрительно оглядывая кишащих на участке археологов. Робкая девушка в этот момент пронзительно запевает народную песню. Нельсон морщится.

— Тут все очень организованно, — говорит Рут. — И ты же сам дал разрешение на раскопки.

— Да, мне важна любая помощь.

— Нашли что-нибудь в круге хенджа?

— Ничего.

Нельсон молча смотрит мимо траншей и аккуратных отвалов земли на море. Рут уверена, что он вспоминает то утро, когда они обнаружили тело Скарлетт.

— Я видел тебя вчера, — произносит Нельсон, — на похоронах.

— Да, — кивает Рут.

— Хорошо, что приехала.

— Мне это было нужно.

Нельсон как будто собирается что-то сказать, но тут раздается знакомый веселый голос:

— А, старший инспектор…

И появляется Эрик.

Насколько Рут понимает, звание это более высокое, однако Нельсон не поправляет его. Он довольно сердечно приветствует Эрика, и, перемолвившись несколькими словами с Рут, мужчины уходят, деловито разговаривая. Рут непонятно почему чувствует себя раздраженной.

К обеду, устав и потеряв интерес, она подумывает, как бы незаметно улизнуть к себе в коттедж, выпить чашку чаю и принять горячую ванну. И тут две тонкие руки закрывают ей глаза.

— Догадайся, кто?

Рут отстраняется. Она узнала запах духов. Шона.

Подруга садится рядом с ней на траву.

— Ну, — спрашивает она улыбаясь, — нашли что-нибудь интересное?

Как обычно, Шона выглядит потрясающе, несмотря на то (или потому?), что как будто и не добивалась этого. Ее длинные волосы закручены в тугой узел, ноги в джинсах выглядят очень стройными, а объемная серебристая куртка только подчеркивает худобу. «Я бы выглядела пугалом в этой одежде», — думает Рут.

— Почти ничего, — отвечает она. — Только несколько монет.

— Где Эрик? — интересуется Шона, Рут кажется, с чуть преувеличенной небрежностью.

— Разговаривает с Нельсоном.

— Правда? — Шона приподнимает брови, глядя на Рут. — Я думала, они друг друга терпеть не могут.

— Я тоже так думала, но теперь они как будто вполне ладят.

— Мужчины, — пренебрежительно говорит Шона, плотнее запахивая куртку. — Чертовски холодно. Долго ты намерена здесь оставаться?

— Я как раз собиралась пойти домой, выпить чашку чаю.

— Тогда чего мы ждем?

Глава двадцать первая

По дороге Рут борется с совестью. Шона была так любезна — не раздумывая позволила пожить у нее. Рут толком не поблагодарила ее, оставила лишь краткое сообщение на автоответчике. Нужно вернуться туда за своими вещами. Шона была ей хорошей подругой в течение многих лет. Когда Рут рассталась с Питером, Шона утешала ее и купила несколько бутылок белого вина. Они провели вместе бесчисленное количество вечеров, смеясь, болтая, плача. Даже ездили в отпуск в Италию, Грецию и Турцию. Позволит ли Рут злобным сплетням Катбада разрушить эту дружбу?

— Извини, что я вчера так уехала, — говорит наконец она. — Почему-то после похорон захотелось оказаться дома.

Они уже подошли к коттеджу. Рут открывает дверь и пропускает Шону вперед.

— Ничего, — успокаивает Шона. — Я все прекрасно понимаю. Тяжело было на похоронах?

— Да, — отвечает Рут, ставя на плиту чайник. — Ужасно. Родители едва держались на ногах. А гробик… Душераздирающее зрелище.

— Могу представить. — Шона садится и снимает серебристую куртку. — Ничего нет страшнее, чем потеря ребенка.