Переправа

— Защитил диссертацию в Манчестере.

— Как он оказался здесь?

Эрик указывает на Рут, севшую за свой стол, словно для защиты.

— Спроси Рут, она знает.

— Рут, ты втянулась во все это?

— Ты же знал, что я помогала в этом деле.

— Я думал, только с костями.

Вот как, осознает Рут, видит ее Фил. Озабоченной лишь костями, своей скучной специализацией, полезной, но совершенно маргинальной. Она не героиня типа Шоны, в центре сцены ей не место.

— Рут назвала полицейским имя Катбада, — злобно говорит Эрик.

— Катбада? — недоуменно переспрашивает Фил.

— Эрик знает Майкла Мэлоуна как Катбада, — так же злобно поясняет Рут. — Они старые друзья.

Заинтересованный Фил переводит взгляд с Рут на Эрика.

— Это так? — уточняет он. — Старые друзья?

— Да, — шипит Эрик, — и я хочу обелить имя моего старого друга.

Он быстро выходит, столкнувшись в дверях с аспирантом Рут, вежливым китайцем мистером Таном, пораженным потоком норвежской брани.

— Рут, оставляю тебя заниматься делом, — говорит Фил. — Давай встретимся попозже.

«Нет, если это будет зависеть от меня», — думает Рут и поворачивается к мистеру Тану:

— Прошу прощения. Мы собирались поговорить о вашей диссертации. Напомните, какая у вас тема.

— Разложение, — отвечает мистер Тан.

Рут снова приходится пробиваться через репортеров по пути домой. В новостях сообщают, что дело застопорилось. «Полиция получила еще двадцать четыре часа для допроса подозреваемого, предположительно сорокадвухлетнего Майкла Мэлоуна из Блэкени».

Рут выключает радио. Арест Катбада по-прежнему ее беспокоит. Хотя она не считает его, как Эрик, козлом отпущения, но с трудом представляет этого человека убийцей. Однако Катбад, возможно, автор этих писем. Эрик не читал их. Не слышал этот зловещий, насмешливый голос эрудита. «Она лежит там, где земля соединяется с небом. Где корни громадного дерева Иггдрасиль уходят в следующую жизнь… Она стала превосходной жертвой. Кровь на камне. Алое на белом». Вспоминая Катбада, сидящего в своем кресле, с поблескивающими вокруг амулетами, Рут может представить его пишущим эти строки. Но похитить и убить маленькую девочку? Он отец ее единоутробной сестры; разве он мог бы поступить так со Скарлетт? С Делилой, которую, видимо, некогда любил?

А с Люси Дауни столько лет назад? Рут воображает Катбада в развевающемся пурпурном плаще, призывающим своих последователей твердо противостоять полицейским и археологам. Он видится ей в обнесенном столбами круге, с воздетыми руками, морская вода пенится у его ног, а остальные друиды вылезают в безопасное место. Тогда она подумала, что, если б убежденность могла остановить прилив, море бы отступило. Но разумеется, этого не произошло, и через десять минут Катбад тоже поднялся на более высокое место, задирая намокший плащ выше колен. Способен ли этот человек — нелепый, впечатлительный, страстный — стать убийцей? Мог ли после того стояния у хенджа похитить Люси Дауни и убить ее?

Когда она подходит к Солончаку, птицы, пользуясь отливом, летят кормиться, последние лучи заходящего солнца окрашивают их белые перья. Глядя на них, Рут вспо-минает Дэвида — лицо его преобразилось, когда он говорил о перелетных птицах — и Питера, печально сообщившего, что просто хотел вернуться назад.

Вернуться в прошлое. Когда Рут познакомилась с Питером, ей еще не было тридцати. Она только что получила направление на работу в Северо-Норфолкский университет, была полна энергии и энтузиазма. Питер, историк, младший научный сотрудник Университета Восточной Англии, узнал о раскопках. И просто появился однажды утром с рюкзаком и скатанными постельными принадлежностями, спросив, нужна ли помощь. Его дразнили городским мальчиком — хотя он был из Уилтшира и провел пять лет в австралийской глуши. Смеялись над его соломенной шляпой, которую он носил для защиты бледной кожи от солнца, над незнанием археологических терминов. Он постоянно называл плейстоцен пластосеном и никак не мог запомнить, какой век первичен — бронзовый или железный. Однако был одержим хенджем, увлеченно слушал рассказы Эрика о ритуалах и жертвоприношениях. Это он нашел первый дубовый столб, когда летний шторм сдул песок с его вершины. Он с энтузиазмом откапывал столб, когда нахлынул прилив, и Питера в итоге спас Эрик.