Перепопаданка

В день торжества мы провели все утро в подготовке. В таверне было не протолкнуться, и несколько девушек ушло помогать в зал. Я же занималась уборкой комнат. Пожалуй, это был первый раз, когда я занималась ею вручную. Отличное занятие, поверить не могу, что оно может так отвлекать от унылых мыслей. Все равно убирала плохо. И почему я должна убирать кому-то? Вот есть у них девушки, пусть и убирают. Тем более некоторым нравится.

Дома я любила развалиться на кровати, запустить мокрую тряпку на мебель и наслаждаться фильмом. Главное не увлечься, а то эта поганка вытрет все.

Помню, засмотрелась комедию, а тряпка решила, что мирно стоящие на окне горшки с кактусами тоже являются атрибутом грязи, и скинула с окна.

Бомбежка не была единичной. К собрату по тепличным условиям присоединился и второй горшок с зефалозерусом.

Мне же было жаль астрофитум… Цветочки красивые, белые с желтой сердцевиной. Оторвалась от фильма лишь тогда, когда услышала благие слова во славу великого и могучего русского мата.

Выглянула в окно, оценила масштаб боевых действий и пошла спасать остатки кактусов, захватив при этом кулек для мусора и веник.

Когда я вышла во двор, никто не обратил на меня внимание. Зато Василь Петрович протрезвел после запуска горшков на асфальт. Бабульки резво накинулись на протрезвевшего сантехника и указывали ему, что ему нужно сделать. Он же говорил, куда им нужно идти.

И вот хотела по-тихому вернуться, так нет. В тот же момент у подъезда остановилась машина. Из нее вышли Вера Никитична и начальник ЖЕКа. Увидев меня в позе уборки, она не растерялась:

— Ну, вот! О чем я и говорю. Сами видите, что жильцы дома все убирают. Не работают ваши дворники.

Я оглянулась на раскрасневшегося начальника ЖЕКа. Стоит смотрит, диву дается…. В общем, план Веры Никитичны был перевыполнен. Начальник прислал дворников убирать двор, сантехник, пойманный под горячую руку, починил трубы в подвале, а я выслушала, какая я безответственная и не люблю цветочки. И неважно, что она мне эти кактусы на каждый день Рождение дарила — главное, внимание!

— Машка, хорош работать, пошли на праздник, — опередила меня Нинель, когда я по-тихому хотела улизнуть в комнату. Не хочу на праздник, вообще ничего не хочу.

Главный зал гудел на полную. Мы ловко скользили сквозь ряды пьяных, направляясь к выходу. В один момент, я чуть не выкрутила руку мужику, протянувшему ее ко мне. Но, к счастью для него же, одернул.

На улице к нам сразу присоединились двое бугаев.

По дороге небрежно шли пьяные люди, кто в паре, а кто и в шумной компании.

Разноцветные кристаллы висели в воздухе, будто держаться на невидимых нитках. Мне это так напомнило Вейхслигер. Улицы ожили, заиграв пьяными голосами, радостными криками, заразительным смехом. Крики — за Создателей, за духов. Зазывалы подначивали народ поучаствовать в конкурсах. Площадь преобразилась — тут и там мелькали люди в маскарадных костюмах, а в центре стояла огромная сцена.

Танец четырех девушек сопровождался медленной музыкой. Плавные движения рук, ног аккуратно попадали в ритм. Двое девушек были объяты пламенем, не сжигавшем их. Руки поднимаются, а огонь взмывает вверх, растворяясь в ночном небе.

Торнадо с поблескивающими молниями появляется над третьей девушкой. Она кружится, а ветер повторяет движения. В какой-то момент молния сорвалась в небо, ярко освещая все вокруг, и вернулась в девушку. Четвертая девушка извивалась.