Переполох в Детройте

— Несмотря на слухи и предположения, федеральное правительство не давало Болану никаких санкций на проведение этой незаконной войны. Министерство юстиции США считает его преступником, скрывающимся от правосудия. Полицейским не следует рисковать жизнью, полагаясь на то, что этот опасный беглец, который до сих пор не произвел ни одного выстрела в представителей правопорядка, не сделает это и сейчас. Характеристика на этого человека, подготовленная известными медиками-психиатрами, свидетельствует о том, что субъект уже давно перешагнул рубеж психической устойчивости и, возможно, находится в состоянии глубокого психологического кризиса и уже не контролирует свои поступки. Другими словами, он способен на все, что угодно. Следовательно, вывод напрашивается сам собой: человек с неустойчивой психикой, завернутый к тому же на убийствах и разрушении не имеет права свободно разгуливать по нашим улицам.

Речь представителя ФБР многие расценили как обращение к простым полицейским взять Болана живым. Ни для кого не было большим секретом, что многие полицейские симпатизировали этому человеку, и могло так случится, что при встрече с Маком Боланом они бы его просто «не узнали».

У Джона Холзера после «инструктажа» сложилось иное мнение.

— Дерьмо вес это, — обратился он к офицеру, сидевшему рядом с ним. — Болан самый здравомыслящий человек во всем городе. Опасный — да, но не сумасшедший. Нет, черт возьми! Хотелось бы мне иметь десяток полицейских хотя бы наполовину таких же разумных, как он. Вот тогда бы я смог взять этого пижона.

Общий план, обсуждаемый на совещании, предполагал непосредственное наблюдение за всеми известными «боссами» преступного мира Детройта, а их было немало, и создание огромной полицейской западни, готовой захлопнуться, как только Болан обнаружит свое присутствие и попытается нанести очередной удар.

— Наше основное преимущество заключается в том, — сказал Гарви, — что мы знаем все места, в которых он может появиться. Наблюдая за конкретными объектами, мы сужаем поле деятельности детективов и увеличиваем вероятность непосредственного контакта с Боланом. Это и есть наш главный козырь.

Холзер прошептал:

— И наш позор. Зная всех этих подонков, какого черта мы разрешаем им ходить на свободе?

— Знать — еще не значит трогать, Джон, — цинично ответил ему сидящий рядом полицейский. — Я понял это и перестал рыпаться с тех пор, как из Пимлико сделали козла отпущения.

Офицер намекал на судьбу бывшего крутого детектива из Детройта — Джорджа Пимлико.

— Да брось ты! — отмахнулся Холзер.

— Тогда почему он зашился в Лансинге, в уютном кабинете, вместо того, чтобы щекотать подонкам задницы на улицах Детройта?

— Он пошел на повышение, и ты сам знаешь это, — возразил Холзер.

— Ну и сколько человек он засадил за решетку, сидя в Лансинге?

— Бьюсь об заклад, больше, чем ты здесь.

— И все же, Джон, ты не можешь привлечь этих подонков. Ты даже не посмеешь их пальцем тронуть!

— Скажи это Маку Болану! — разозлился Холзер.

Совещание закончилось. Его участники разбились на небольшие группы и снова принялись обсуждать план действий по тревоге. Холзер, насупившись, откололся от своей группы и вышел в коридор, где воздух был относительно свежим.

Там Холзера ожидал Тим Росситер, молодой сержант из его подразделения. Увидев начальника, сержант подошел и доложил:

— Фаворини выписался из госпиталя в 10 часов.

— Кто за ним следит?

— Пауэл и Чардан. Он прямиком направился к себе домой в Вудс.

— К нему кто-нибудь приезжал?

— Нет, — ответил Росситер. — Но едва Чарли закрыл за собой дверь, как тут же сел на телефон. Он созывает всех своих стрелков.

— Все совпадает. О'кей. Не спускай с этого парня глаз. Если кто и решится выступить против Болана, так только Чарли Фивер. Я должен знать каждый его шаг, Тим. По только что утвержденному плану меня поставили во главе спецподразделения для действий в чрезвычайных обстоятельствах.

— Каких чрезвычайных обстоятельствах?

— Вплоть до вооруженных выступлений в городе. Мы приведены в состояние полной боевой готовности.

— Какого черта!

— Ты у меня спрашиваешь? Начальство не зря нервничает. Такой парень, как Болан, может сыграть роль катализатора. А в управлении не хотят, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

— Ну, это ваше дело, лейтенант. Но какого черта они поставили вас...

— И что с того? В конце концов, я получаю полную свободу действий. Теперь я имею полное право совать свой нос повсюду. Итак, начинаем! — с этими словами Холзер достал блокнот, вырвал из него густо исписанную страничку и передал ее сержанту: — Здесь записаны специальные частоты. Отвези в Пойнт, пусть начадят связь. Ближайшие двадцать четыре часа я буду находится либо здесь, либо в машине. Держите меня в курсе всех дел.

— Будет сделано.

Сержант улыбнулся и поспешил к выходу.

Холзер закурил сигарету и качал в задумчивости расхаживать по коридору. Когда сигарета обожгла ему пальцы, он вернулся в зал заседаний.