Переплетенные судьбы

Я помогла ему добраться до землянки, устроила на лежанке и настрого запретила вставать. Затем посмотрела на повязку в области живота и заметила, что швы разошлись и кровь засочилась.

— Ну вот, — недовольно вздохнула я.

— Что такое? — спросил меня Верджил.

— Вставать не нужно было, вот что.

Мужчина усмехнулся, а я вновь пробубнила:

— Когда начну зашивать, не будешь так ухмыляться.

После этих слов, он лишь широко улыбнулся, смотря прямо мне в лицо.

— Что смешного?! — выпалила раздраженным голосом, попутно отводя глаза в сторону, не давая нашим взглядам соприкоснуться.

— Вы говорили, что больше не станете меня зашивать. Почему вы так добры?

— А ты бы бросил умирающего? — вопросом на вопрос ответила я.

— Наверное, да, — со стыдом ответил воин.

— Спасибо.

— За что? — удивился он.

— Теперь мне будет намного легче, когда ты закричишь от боли.

— Не закричу. Обещаю.

Когда я снимала старые швы и накладывала новые, Верджил и правда не издал ни звука. Не соврал. Он мужественно терпел всю боль, и даже выражение на его лице не менялось, как бы глубоко не входила игла. Зато мои руки тряслись: я никогда не зашивала людей и не трогала мужское тело. Не знаю точно, что пугало меня сильнее…

Закончив, я вернулась к своим делам, а воин уснул. Периодически я поглядывала на Верджила и проверяла на нем повязку. Мне не хотелось думать о нем, переживать за его состояние, но мысли сами лезли в голову.

«Как же здорово, когда рядом есть кто-то, с кем можно поговорить. Без человеческого общения можно сойти с ума, но не стоит привязываться, ведь он скоро поправится и уйдет», — это была мудрая мысль, которой я решила придерживаться.

Верджил проспал весь день. Столько же понадобилось и мне, чтобы побороть дрожь и дискомфорт от присутствия нежданного гостя. Все-таки трудно привыкнуть к человеку в доме, после стольких-то лет одиночества.

* * *

Это был жаркий день. С самого раннего утра я сидела на траве и очищала самодельным ножиком корешки целебных растений. Верджил, пригибаясь у низкого дверного проема, уверенным шагом выбрался из землянки наружу. Было видно, что ему намного лучше. Подойдя ко мне, он спросил:

— Почему вы живете здесь?

— Не всем же жить в столице, — огрызнулась я.

— Простите, если своим бестактным вопросом я как-то задел ваши чувства. Знайте, я не хотел. Вы сделали для меня так много, как я могу отплатить?

— Перестань говорить «Вы», я просто Амелия.

Верджил подошел чуть ближе и опустился рядом на траву. Я подняла глаза и вновь увидела этот странный взгляд, совсем как у деревенского прохожего, которого я случайно задела плечом. Он оцепенел и смотрел на меня, а спустя несколько мгновений восторженно произнес:

— Ты такая красивая! Ты прекраснее всех девушек столицы!

— Уж это вряд ли, — усмехнулась я в смущении.

— Я не вру, Амелия.

— Ты просто размяк, — ответила я. — Идем, завтрак почти готов. Поешь, сил прибавится и глупости из головы выветрятся.

Меня пугал до глубины души этот безумный влюбленный взгляд, что воин бросал на меня. Ненормальный для человека, едва знакомого со мной, даже с учетом того, что я спасла ему жизнь. Хотя я мало что понимаю в людских взаимоотношениях, но это уже слишком.

* * *

Когда мы завтракали, я сидела, опустив глаза. Было неуютно есть не в одиночестве. Периодически поглядывая на него из-подо лба, я заметила, что Верджил как-то странно мотает головой и жмурится, словно пытаясь проснуться, или очнуться от какого-то транса. Я не стала спрашивать, что с ним происходит, продолжив молча есть. Но закончив прием пищи, он первым нарушил тишину:

— Расскажи о себе, Амелия.

— Ты видел всю мою жизнь, больше мне нечего рассказать. Поведай лучше о себе, — предложила я.

— Я принадлежу к старинной семье Бранд и являюсь наследником клана, — сразу же ответил он. — Сейчас главой клана является мой отец, а я командую отрядом.

— Ты важная шишка, Верджилиус Бранд, — произнесла я с презрением.

— Я чем-то обидел тебя, Амелия?.. Я совсем не собирался хвастаться своим положением, больше мне и нечего рассказать о себе. Честно.

— Мне не нравится столица и ее зазнавшиеся воины в сверкающих доспехах.

И вот опять. Верджил застыл, не сводя с меня глаз. Зрачки расширились, а рот приоткрылся.

— Эй… — я провела ладонью перед его лицом.

Но уже через мгновение мужчина снова помотал головой и словно очнулся.

— Что с тобой? — спросила обеспокоено.

— Как я могу отблагодарить тебе? — как ни в чем не бывало заговорил Верджил. — Чем ты обычно занимаешься? Раз уж мне приходится пользоваться твоей добротой, позволь хотя бы помочь по хозяйству.

* * *

Вечером того же дня мы сидели на холме. Я собирала необходимые Сесилии корешки и травы, а Верджил помогал мне их очищать и связывать в пучки. Было видно, как ему больно и трудно, но он молча продолжал работу.