Переписка

Но вы, мои бедняжечки, что вы выстрадали, я даже не могу представить, ужас, ужас.

Мы однажды сидели с Вовочкой и разговаривали о родичах, кто у нас есть. Я говорю — вот есть где-то Леночка, твоя сестра двоюродная, и ее бабушка, жили они в Москве, а где не помню, и живы ли они после всего. Вова говорит: давай напишем в адресный справочный, давай я сам напишу, что будет. Он написал: сообщите Ел. Вар. Шаламова 18 лет и ее бабушке 70 л. Гудзь Антонина Эдуардовна и т. д., вложил еще туда конверт с маркой и ждем, с каким нетерпением он ждал ответа, что у него есть сестра, и день за днем ждем ответа, наконец получаем открытку с адресом Леночки.

Верьте, сколько было радости и слез моих. А теперь я Вас прошу — в любой час наш дом ожидает вас хотя бы и навсегда, что вам Москва, одно горе, подумайте, приезжайте, отдохнете от всех жизненных огорчений. Наше солнышко вас согреет, места у нас хватит, и я постараюсь заботой скрасить вам сколько могу вашу жизнь и позабочусь сколько есть сил.

Сегодня счастливый день, такие дни редки. Спасибо, Галя и Леночка, что написали, и так мне сейчас дорого ваше письмо, как вы меня согрели, Варлуша. Вова сразу сел писать ответ, но он редко пишет и что-то говорит. Ничего не получилось, пиши сама и зови их. Целуем Вас крепко, крепко. Желаем здоровья и счастья в Новом году, пусть он принесет вам всякого благополучия. Пусть папа, Леночка, напишет скорей, как вы думаете устроиться дальше. Пишу и все не верится, что так может быть. Как можно было остаться живым?

Горячо целую вас и крепко обнимаю.

Галя.

Пожалуйста, пишите скорей, чем вам помочь, что я могу вам сделать.

Милая Галя, извините, что, может, что и не так написала, но я еще плохо себя чувствую, никак не успокоюсь.

Целую Вас

Г.

P.S. Если увидимся, все расскажу о нас.

Сухуми, Маяк д.

Г.Т. Сорохтиной.

21/XII-55 г.

Г.Т. Сорохтина — В.Т. Шаламову

Милый, дорогой мой Варлуша!

Как я рада, что получила и держу в руке строчки, написанные милой родной рукой. Бедное наше гнездышко пустеет. Только подумать, столько лет прошло, даже становится страшно. От меня остался пшик, уже наверно и не узнаешь. Тоже стала полная и старая (обезьяна), как посмотрю и не верится, что это Галя Шаламова, а не хотелось стариться, душой как будто еще не так страшно стара, ведь не жила как будто еще сознательно и только после всех бурь вполне поняла, что такое жизнь. Только бы господь помог и дал здоровья увидаться с тобой. Сегодня Новый год, я получила подарок — твое письмо, только ты пишешь так мелко, не сразу читались некоторые слова.

Дорогой мой, подумай, чем так мучительно жить далеко друг от друга, без семьи, может быть, лучше пока приехать сюда. У меня сейчас живет одна грузинка с дочерью — соседка через участок от меня, у них развалилось жилье и попросились ко мне, пока построят что-нибудь — совсем чужие и мне не нужные, но я еще не потеряла чувство человечности и живут как дома, а вы там, и я тоскую и горюю и хочу, чтобы Вы почувствовали себя в своем углу, чтобы было вам хорошо в родной семье. Вова очень зовет вас. У нас тепло — 12° и 15°, так что, когда нет дождя, ходят в летнем жакете. Я все думала, что это за Туркмен. Владимир Николаевич шлет тебе привет. Вова сказал Борису, он тоже очень расстроился, что так много тебе и семье пришлось пережить. Пишу тебе коротко, т. к. на дворе стоят машины. Вова что-то помогает чинить, а чайник кипит для них. Сейчас придут, и надо хлопотать. Дорогой, милый, целую тебя и обнимаю крепко, крепко.

Любящая тебя, Галя.

Г.И. Гудзь — В.Т. Шаламову

Москва

Дорогой Варламка!

Вчера было письмо от Б.Л. и хоть ты «нахально» сказал, что это не мое дело, но я все же волнуюсь. Он, правда, пишет, если можно, то числа 10-го, ну а ты приедешь 14-го. Не беда, правда?

Я вот что хочу тебе сказать. В этот приезд приезжай к Маше. Ее не будет дома, и мы побудем там, а то у нас девчонки занимаются и не хочется их перебазировать, т. к. тут и еда, и книги, и чертежные доски, и все это очень громоздко.

Не увидишь ли серу в Калинине, а то у меня опять какая-то гадость на физиономии.

Ну, будь здоров, целую, Галя.

Г.И. Гудзь — В.Т. Шаламову

Москва

Привет, Варламка!

Очень я рада, что у тебя получился такой хороший выходной день в одиночестве. Удалось ли тебе что-нибудь сделать за это воскресенье? И что?

Знаешь, какая приятность есть для тебя? Приехал Ленька из Ленинграда и рассказывает, что та Марина, которая хотела с тобой познакомиться, а ты отказался, и она ограничилась тем, что списала твои стихи, эта Марина показывала твои стихи Анне Ахматовой, и она отзывалась в положительном смысле.

Написал ли ты Гале?

Вот видишь ты, балда, что делает твое высокомерное отношение к людям. Был бы ты знаком с Мариной, мог бы зайти к ней в Ленинграде, а она бы тебя познакомила с Ан. Ахм. Доволен ли ты этим соображением? Не тем, что ты балда, а тем, что она читала стихи?

Ленка болеет, простудилась вдребезги, а я выращиваю чирьи на морде. Прямо самой себе противна. Что и делать, не знаю.