Переписчики истории. Мифы о Катыни

Трупы хорошо сохранились: форменная одежда польских офицеров совершенно сохранилась, ее отдельные части можно было снять с тела без повреждения, расстегнуть пуговицы, ткань не истлела и не расползлась».

Кроме того, он свидетельствовал, что для сокрытия своих преступлений они пошли даже на пересадку деревьев.

В книге «Откровенный разговор с Россией» В. Илюхин приводит два интересных примера:

«В 1990 году смоленская газета «Рабочий путь» опубликовала письмо М. Задорожного, бывшего разведчика 467-го корпусного артиллерийского полка. В нем сообщалось, что в августе 1941 года, во время выхода полна из окружения, но привале в лесу недалеко от Смоленска в расположение его подразделения вышел взволнованный солдат в форме погранвойск НКВД и сообщил, что «…немцы ворвались в расположение лагеря военнопленных поляков, охрану перестреляли и расстреливают поляков».

Историки сообщают, что в Российском государственном военном архиве есть подлинники протоколов допросов немецких военнопленных сотрудниками СМЕРШа, советской военной контрразведки, в ходе которых допрашиваемые сообщили о своем личном участии в расстрелах поляков в Катыни осенью, после оккупации советской территории.

В печати были ссылки на рапорт начальника Айнзац-группы «Б» при штабе группы армий «Центр» Франца Стаглецкера на имя Гейдриха о действиях группы за период с августа по декабрь 1941 года, где среди прочего указывается: «…Выполнил главный приказ, отданный моей группе: очистил Смоленск и его окрестности от врагов рейха — большевиков, евреев и польских офицеров».

Оригинал документа хранится в архиве нью-йоркского Yiddish scientific Institute, копия есть в архиве Союза антифашистских борцов в Праге.

Из приведенных свидетельских показаний со всей ясностью и очевидностью можно заключить, что немцы расстреливали поляков и в других местах. Свозили же трупы в Катынский лес они явно с дальним прицелом, преследуя троякую цель. Во-первых, уничтожить следы своих собственных злодеяний; во-вторых, свалить свои преступления на Советскую власть; в-третьих, увеличить количество энкавэдэшных жертв в могилах Катынского леса.

Судя по тому, как прореагировали наши доморощенные исследователи и следователи катынской трагедии, геб-бельсовская операция удалась, но удалась временно. Я думаю, росток не закавыченной правды пробьется к свету, несмотря на толщу временной фальсификации, сварганенной временщиками.

Правду трудно доказывать именно потому, что она не требует доказательств. А еще не следует во всем уступать. Это столь же важно, как и уметь уступать.

* * *

И наконец, интересный документ найден автором в статье В. Лебедева «Немецкая ставка А. Гитлера под Смоленском 1941–1943 годов» с архивной ссылкой на АМО, ф.325, оп. 4671, д. 32, л. 51:

«Из разведдонесения «Алексея»:

Разведчица «Смоленская», вернувшаяся с задания, сообщила, что в Гнездово и Красном Бору идет бурное строительство, сооружаются оборонительные рубежи с огневыми точками. В плохо защищенных местах закопаны танки с круговым радиусом обстрела. Подходы минируются. Работы ведутся саперами в зеленой форме с черными галунами. В лесной чаще делаются широкие просеки, прокладываются магистрали с бутовым покрытием из щебня. Работа ведется с использованием военнопленных и строителями Тодта в куцых грязно-желтых шинелях. Отмечены поляки.

Приняты меры к агентурному наблюдению…».

Получается, что разведчица «Смоленская» четко фиксировала польских военнопленных при строительных работах в районе Катынского леса. Значит, они там были после 1941 года.

Глава 18 «Экскурсии» на катынские могилы

Те, кто громче всего жалуются на несправедливое обращение, первыми же его провоцируют.

Уильям Хэзлитт

К началу 1943 года совместная операция Геббельса и Гиммлера по созданию «психологической бомбы» для Советов была в основном завершена: соответствующим образом подготовлены могильники, создана «свидетельская база» из числа «очевидцев» трагедии как из местных жителей, так и из поляков, якобы случайно вырвавшихся из советского плена.