Переносчик смерти

Второй момент плана касается непосредственно нашего юного друга и его родственников. Именно через них мы планируем собрать в пещерном городе максимально большое количество людей, инфицированных вирусом Эбола. Причем не только из населенных пунктов, расположенных недалеко от оазиса, но и отовсюду, откуда берберы смогут доставить их.

Для связи с родственниками Агизура мы используем спутниковый телефон. Благо что он на момент начала песчаной бури находился в машине.

Парень звонит одному из родственников, номер которого знает наизусть. Он предполагает, что через него можно будет выйти на куда более широкий круг глав пустынных кланов.

Этот самый родственник — дядя по отцовской линии — выслушивает его, но все-таки не склонен верить в то, что племянник жив. Он знает о трагедии, приключившейся в Эль-Башаре, уверен в том, что все жители оазиса погибли. Юноша вынужден довольно долго втолковывать недоверчивому родственнику обратное, приводить доказательства, называть имена, вспоминать самые разные случаи из жизни клана, соглашаться передать трубку матери.

Только после этого дядя проявляет реальный интерес к собеседнику, признает племянника. Кстати, этого человека не стоит обвинять в излишней подозрительности. Ведь в стране идет война. Неизвестно, что с тобой будет в самое ближайшее время, с какой стороны ожидать провокаций. Поэтому осторожность дяди Агизура очень даже можно понять.

Главным же итогом телефонного разговора стало согласие родственника стать посредником в переговорах с лидерами других кланов берберов по вопросу доставки больных в пещерный город.

Однако вместе с этим тот требует личного присутствия племянника хотя бы на начальном этапе таких вот бесед.

Подобное заявление вовсе не кажется нам удивительным. Предводителям берберских родов наверняка понадобятся доказательства того, что сын одного из них жив, а слова о врачебной помощи больным — не блеф. Они имеют под собой реальное основание.

Мы долго спорим, стоит ли отпускать Агизура к родственнику в одиночку. Его путешествие только в одну сторону может занять пару-тройку дней. А сколько времени понадобится на все про все в целом, даже представить трудно.

Если где-то время — это деньги, то в нашем случае оно означает запас вакцины. Поэтому отлучаться на продолжительное время нельзя ни мне, ни Йордану. А уж об Аркадии Федоровиче даже речи в этом смысле не ведется.

Можно было бы отправить с парнишкой одного из волонтеров. Однако мы им не командиры. Наши добровольные помощники вправе самостоятельно решать, соглашаться им на это или нет.

Впрочем, наш юный друг заявляет, что готов справиться со своей миссией в одиночку.

— Пусть волонтеры останутся с вами, — говорит он. — Так вы сможете сделать больше лекарства.

Мы ему не перечим. Кахина, едва скрывая волнение, благословляет сына перед дорогой. Правда, сначала парню придется наведаться на руины Эль-Башара, чтобы отыскать подходящего верблюда

Вот тут я начинаю беспокоиться, так как с прошлой нашей вылазки в уничтоженный оазис помню безрассудные идеи юного бербера. Боюсь, что он полезет не туда, куда надо, и скрутит себе голову.

По этой причине, не озвученной при всех, я считаю необходимым сопроводить юношу до оазиса. Повод простой — обновить запасы продовольствия, отыскать какие-нибудь полезные бытовые вещи. Коллеги могут позволить себе отпустить меня на несколько часов ради столь важного дела.

О реальной подоплеке своей вылазки шепотом сообщаю Йордану уже перед самим отправлением. Тот понимающе кивает и желает удачи. Сам же Агизур, похоже, не догадывается, почему я в действительности взялся идти с ним в Эль-Башар. Тем лучше для нас двоих.

Мы выходим из пещер и повторяем наш недавний маршрут. Только в этот раз переход до шоссе происходит куда быстрее, чем в предыдущий. Сказывается опыт, полученный тогда. До оазиса мы добираемся без всяких происшествий.

На окраине Эль-Башара парень пытается попрощаться. Однако я, дружелюбно улыбаясь, заявляю, что помогу ему найти верблюда, а уж потом мы и расстанемся. Парнишка несколько секунд мнется.

«Неужели он и впрямь хотел забраться в больничный корпус или в административное здание?», — думаю я.

Мне не хочется верить в собственное предположение. Однако неловкая пауза вскоре иссякает. Юный бербер благодарит меня, и мы направляемся туда, где в прошлый раз видели верблюдов.

Одного из них, вполне подходящего, мы находим довольно быстро. Загвоздка заключается в том, что животное не спешит идти к нам, а наоборот, стремится убежать. Я не совсем понимаю, какие хитрости использует Агизур, но ему удается не просто остановить верблюда, а еще и расположить его к себе.

Если бы подобная задача стояла передо мной, то я вряд ли сумел бы решить ее. По крайней мере, мне пришлось бы изрядно побегать по оазису. Каким был бы результат моей суеты, сказать однозначно не берусь, но сильно сомневаюсь, что положительным.

Я хвалю парня за умение и ловкость. Тот безумно горд, но не забывает сказать мне «спасибо».