Переносчик смерти

Да и вообще мало ли что могло произойти за это время. Колонну вполне могли разгромить фундаменталисты или еще кто-то. Ведь при таком развитии событий здешний конфликт стремительно превращается в войну всех против всех.

Ближе к вечеру выясняется, что мы заблуждались. С колонной военной техники ничего не произошло. Никуда ее не перебросили, и никто на нее не нападал. По крайней мере, об этом свидетельствует появление солдат в десяти милях на восток от оазиса.

Весть о том, что к Эль-Башару приближаются войска, верные новому правительству, разлетается по оазису мгновенно. Танки, бронетранспортеры, грузовики с солдатами — все в точности так, как несколькими днями ранее сообщали своим собратьям берберы.

Власти пытаются собрать остатки полиции для организации хоть какой-то обороны. Одновременно они призывают жителей оазиса и беженцев сохранять спокойствие и не создавать панических настроений.

Это заявление оказывает неоднозначное воздействие на людей. Одни действительно надеются, что все может обойтись. Другие спешат собрать свои вещи и срочно выехать отсюда. Третьи же требуют вооружить добровольцев, чтобы в случае чего оказать сопротивление карателям.

Слово «каратели» просто витает в воздухе. Но власти не спешат вооружать людей. Ведь неизвестно, против кого это оружие может быть впоследствии повернуто. Вдобавок здешние управленцы до конца не верят в то, что военные прибыли сюда именно с карательной миссией.

Но это их заблуждение моментально разбивается вдрызг. Военные без всякого предупреждения расстреливают гражданский автомобиль, замеченный на окраине оазиса. Люди пытались покинуть Эль-Башар, выехали на объездную дорогу и тут же оказались мишенью для солдат.

После этого инцидента скорость передвижения военной техники серьезно увеличивается. Колонна стремительно приближается к оазису. Никто из армейских чинов явно не собирается вести переговоры с кем бы то ни было. Несколько полицейских автомобилей, выехавших на окраину, обстреливаются из танка. Каратели беспрепятственно вступают в оазис.

Об этом нам рассказывает один из волонтеров. Он не побоялся забраться на вышку возле лагеря и лично наблюдал за происходящим через мощный бинокль.

Мы готовимся к самому худшему. Ведь один БТР и два грузовика с солдатами направляются в сторону палаточного городка. Техника останавливается в нескольких метрах от ограждения. Орудие на башне бронетранспортера наводится на ворота.

Из крытых грузовиков один за другим быстро выпрыгивают солдаты, вооруженные автоматами. Звучат команды офицеров, и бойцы распределяются так, чтобы полностью оцепить периметр городка.

Нам остается лишь в ужасе наблюдать за тем, насколько слаженно они это делают. Бросаться под дула автоматов бессмысленно. Мы остаемся возле ворот и ждем, что будет дальше.

«Если они не начали стрелять сразу, то и сейчас вряд ли откроют огонь. Наверняка хотят что- то сказать», — предполагаю я и через минуту понимаю, что не ошибся.

В сопровождении двух бойцов к воротам подходит офицер. Он держится весьма вальяжно, явно считает себя без пяти минут победителем, думает, что держит ситуацию под контролем. Этот субъект твердо уверен в том, что одного его кивка будет достаточно для того, чтобы уничтожить здесь все живое.

Убедившись, что ворота не заперты, а даже приоткрыты, он останавливается. Его глумливый взгляд скользит по каждому из нас. Расстояние между нами не такое уж и большое. Я вижу, как на мгновение расширяются его зрачки, когда он смотрит на Аркадия Федоровича. У этого офицера наверняка есть ориентировка с фотографией Карского.

Молчание, повисшее где-то на полминуты, обрывается.

— Мы знаем, что у вас имеется запас вакцины против вируса Эбола и передвижная лаборатория, где ее можно производить, — громко говорит офицер по-английски, замолкает и ожидает от нас ответной реакции.

— Что вы хотите услышать в ответ? — спрашивает на это Карский.

— Вы прекрасно понимаете, что я хочу от вас услышать, — с едва скрываемым раздражением заявляет военный. — Вы должны немедленно передать нам запасы вакцины и лабораторию со всем оборудованием и образцами. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

— Понимаем, — отвечает академик. — Но смею вас огорчить. Запасы вакцины на исходе, а произвести новую в походных условиях не представляется возможным.

Эти слова Аркадия Федоровича явно обескураживают офицера. Он даже не находит сразу, что сказать. Под прикрытием охраны этот фрукт становится к нам вполоборота и связывается с кем-то по рации.

— По всей видимости, пешка, которая не до конца осведомлена, что к чему, — шепчу я коллегам.

— Советуется с шефом, — поддерживает меня мой наставник.

— С Михаилом Ивановичем, — демонстрирует Йордан свое знание фильма «Бриллиантовая рука», чем вызывает наши невольные улыбки.

Я представляю, как наши расплывшиеся физиономии выглядят со стороны, и едва сдерживаю смех. Этих улыбок не понимают не только военные, но и волонтеры, да и Агизур, только что прибившийся к нам.