Перемещенцы

Девушка пристальнее присмотрелась к попутчику Жана и Велко. Его можно было описать одним словом — очень. Очень высокий, очень смуглый, очень мускулистый, однако при всей своей массивности двигался легко, с танцевальной грацией уворачиваясь от встречающихся на пути столов. Крупный, слегка искривленный ястребиный нос, глубоко посаженные вишневые глаза, коротко остриженные черные курчавые волосы и аккуратная тонкая бородка. Как помнила Арина из опыта земной жизни, такие бородки называются эспаньолка. Его нельзя было назвать красивым, скорее даже наоборот, но он притягивал к себе взгляды женщин словно магнит. Смуглолицый был похож на большого медведя — обманчиво неуклюжего здоровяка, в любой момент готового взорваться стремительными и опасными движениями. Арине он понравился с первого взгляда — надежный, сильный, рядом с таким чувствуешь себя Женщиной. Тем временем мужчины наконец-то добрались до их столика и Жан, галантно поклонившись, представил спутников:

— Мои соратники — Велко Везунчик и Хотен Меч, — он наклонился к Сагрессе и поцеловал ее в щеку, вызвав скрип зубов у Сэма. — Рад видеть тебя, красавица.

Смуглый гигант улыбнулся, обнажая крупные белые зубы, и протянул руку Сэму, тот с легкой опаской ее пожал.

— Ты и есть тот менестрель, который будет сегодня выступать? — голос у Хотена оказался глубокий и раскатистый, под стать фигуре.

— Мое имя Сэмуэль, Сагрессу ты знаешь, а это Гельтруда, — представил девушек Сэм.

— Можно просто Геля, — протянула руку Арина.

Меч аккуратно взял ее ладонь и поднес к губам, нежно поцеловав кончики пальцев, при этом не отрывая жгучего взгляда от лица землянки. И этот взгляд обещал весь мир к ногам и луну в придачу. Арина почувствовала, как внизу живота затрепетали бабочки, и немного резко выдернула руку из ладони охотника. Хотен улыбнулся и быстренько плюхнулся на скамью рядом с нею. Его друзья сели напротив. При этом Жан бросал на мулата настолько красноречивые взгляды, что будь на месте Хотена кто-нибудь не такой смелый, давно бы сбежал от греха подальше. Арина же наоборот была рада такому соседству и тут же поинтересовалась:

— Хотен, скажи, где на Этаоне выращивают таких темнокожих здоровяков?

Наемник хохотнул, явно польщенный вниманием дамы.

— Мою мать привезли с Тихты. Она была чернокожей рабыней.

Арина помрачнела, что не укрылось от взгляда мужчины.

— Не расстраивайся яресса, отец влюбился, дал ей вольную и женился на матери. У них родились четыре сына. Я младший.

— Твой отец богатый человек?

Охотники дружно рассмеялись.

— Нет, яресса, он был простым воином. Наемником, как и я.

— А как же тогда…?

— Как он приобрел рабыню? Выиграл в сарты, — как нечто само собой разумеющиеся, пояснил Хотен.

— Ненавижу рабство, — пробубнила себе под нос Арина. — А рабовладельцев ненавижу втройне. «Угу-угу, особенно синеоких…» — тут же съехидничал внутренний голос.

К столу подскочил Хонька с четырьмя большими кружками пива. По-видимому, отец послал.

— Опять Закрытый город искать? — Поинтересовался подросток у Велко, со стуком расставляя деревянные кружки перед мужчинами. — Яресса травница, вам подать вино или травяной настой?

— Вино, — улыбнулась травница.

— Мы видели издали летящие шпили Ашуштавара… Эльфийская жемчужина…Белый город… — Мечтательно протянул Хотен Меч и опрокинул в себя пиво. Арина зачарованно наблюдала, как в горло гиганта непрерывной рекой втекает жидкость. Через полминуты он крякнул и с грохотом поставил пустую кружку на стол. — В прошлый раз мы не смогли войти в город, но теперь нам повезет!

— Обалдеть! — пробормотала восторженно девушка. — И не подавился!

— Ну что, Хонька, ты готов идти с нами на поиски богатства и славы? — серьезно обратился Жан к застывшему у стола парню.

— Да кто меня отпустит! — с досадой скривился Хонька. — Батя женить хочет, а от молодой женки я и сам не сбегу, — застенчиво признался он. — На что мне богатство, коли клад под боком лежать будет?

Все заулыбались.

— Что вам покушать принести?

— Тащи всего, — Велко кинул монетку, которую подросток ловко поймал, — и побольше! Да пива еще принеси!

— Сэмуэль, батя спрашивал, вечерю на троих, значитца, когда подавать?

— Неси сейчас, а то на голодный желудок много не напоешься.

— И водки принеси, — вдруг попросила Арина. — Штоф.

Штоф тоже был ее ноу-хау. Правда, в местном исполнении он приобрел вид и форму глиняной вазы с узким горлышком, но смысл и предназначение сохранились. В местный штоф вмещалось ровно десять стопок водки. Арине вдруг захотелось напиться. Напиться до потери памяти, до забытья, напиться так, чтобы, не думая о последствиях, делать то, что хочется, чтобы хоть на вечер забыть эти ненавистные васильковые глаза, эту средневековую деревню с боящимися ее крестьянами, чтобы не думать о том решении, которое ей придется принять, о том выборе, который предстоит сделать. «Не стоит, после будет только хуже» — дал умный совет внутренний голос. Но какой русский человек прислушивается к умным советам? Вот и Арину «понесло».