Перемена мест

– …Ему все не дает покоя твоя фраза насчет жизненности его спектаклей. Он просил, чтобы я непременно узнала у тебя, что ты хотел этими словами сказать. Я уж объясняла Артему, что ты человек темный, невежественный, брякнул, не подумав, но он не верит! Яш, позвони ему сам, – Ира быстро протараторила номер, – скажи, что он тебя неправильно понял… все такое, ладно? У него творческий кризис из-за этого наступил. Чао! Ну, позвони…

В который раз за сегодняшний день я тяжело вздохнул. О Боже, каждый о своем, и всем на остальных наплевать. Наверное, только я один такой идиот: все лезу и лезу не в свои дела. Сидел бы сейчас дома за бронированными шторами, кушал йогурт…

– Яков Семенович! – произнес в трубке следующий голос… Я испытал небольшое потрясение, приняв весточку от покойника. Это был господин Лебедев. Надо думать, звонил он мне еще вчера, накануне нашей трогательной встречи на Солнцевском кладбище. Сейчас месье Лебедев уже лежал в именном склепе пана Понятовского, а его голос призывал меня не делать глупостей и договориться по-хорошему. Как будто не Лебедев тремя днями раньше послал по мою душу ребяток с автоматами. Или он надеялся, что я не соображу, откуда приехала «Омни-кола»? Правда, теперь все это не имеет уже никакого значения. Прощайте, господин Лебедев, мне вас не жалко. Я разучился жалеть людей, которые в меня стреляют. Таковы законы гор. Или, допустим, джунглей.

– Яшька! – послышался знакомый голос с неповторимым мягким ш. – Это Эндрю Франкфурт!…

Неужели из Америки звонит? – удивился я. Мысленно.

– Я уже приехал, – обрадовал меня мистер Андрюша. – Моя глупышька сказала, что ты интересовался Макдональдом? Только я не понял – Джоном, Россом, Стивеном или Грегором? Приезжай ко мне в офис, расскажу тебе свежих сплетен про всех четверых. Гуд бай!

Спасибо, Эндрю, подумал я. Если меня не убьют, непременно зайду. Хотя про одного из Макдональдов самую свежую сплетню рассказать бы мог я сам. Но пока не буду. Конспирация, дьявол ее побери!

Последними из записанных были два звонка Шуры Пряника.

Первый раз голос Шуры прозвучал спокойно. Пряник справлялся о моем самочувствии и звал в гости на икру. Я догадывался, что дело не только в икре – просто Шура не хочет по телефону.

Вторично Пряник позвонил, как видно, совсем уж недавно. Был он то ли сильно пьян, то ли испуган. Голос у него был такой, словно он встретил целую армию зеленых чертиков под своей кроватью.

– Яков! – проговорил он с какой-то истерической ноткой в голосе. – Если ты сейчас дома, возьми трубку. Если тебя нет, завтра обязательно приезжай в мою контору. Прямо с утра. Мне кажется, я схожу с ума! Ты ведь знаешь Стасика Крымова, ну, депутата? Так вот, он… Вернее, у него… В общем, по телефону не буду. Жду завтра. Обязательно!…

После этих слов других записей на пленке уже не было. С помощью кодового сигнала я вновь поставил автоответчик на запись – и только тогда бросил трубку. Звонок Пряника меня удивил и заинтересовал. Более того: раздразнил и обнадежил. Я сам как раз намеревался поплотнее заняться депутатами из списка «ИВЫ» – и Крымов, между прочим, значился первым в этом списке. Может, Пряник, сам того не подозревая, зацепил след этой аферы? Вдруг появится ниточка и приведет меня… К чему – я сам еще не имел понятия. Но если бы мне вдруг удалось документально доказать факт подкупа «ИВОЙ» наших депутатов – это была бы бомба! И не какая-нибудь шумовая гранатка, которая разорвалась сегодня в «Шереметьево-2», но настоящая бомба. Типа Уотергейта или коррупции в ЗГВ.

С этими мыслями я и вернулся в свою квартиру-убежище. Птичка открыла мне дверь, обнаружила, что я цел и невредим, и только тогда пропустила в комнату. В обмен на поцелуй.

– А где мистер Макдональд? – поинтересовался я, поводя носом. Кажется, ради высокого гостя Жанна Сергеевна не пожалела каких-то очень хороших духов. – Он что, заходил сюда?

– Мистер Макдональд – там, где ему и положено быть. В «Интуристе». Ему ведь действительно забронирован номер в этой гостинице. А ты хотел, чтобы мы поселили его у себя?

– Нет-нет, – сказал я поспешней, чем следовало бы.

Птичка понимающе улыбнулась:

– Не ревнуй, Яшенька. У нас было чисто деловое общение.

– Ну, и чем закончилась встреча на Эльбе? – осведомился я, нашаривая пульт телевизора. Как всегда, он теперь валялся на диване. В квартиру друзей Жанна Сергеевна перенесла свои привычки.

– Все нормально, – довольно неопределенно ответила птичка.

Я хотел уточнить, что именно нормально, но тут начались вечерние новости. Как обычно, с гитары и ивы.

После рекламы нам показали трогательнейшую сцену – явление Иринархова народу. На глазах телезрителей отверзлись стены Лефортова, и вышел оттуда бородатый богатырь, и поклонился в пояс толпе с бородатыми плакатами, и в толпе поклонились. И вышел из толпы добрый молодец, да протянул он богатырю новенькое депутатское удостоверение. И сказавши добрый молодец из Центризбиркома: «Ой ты гой еси, Виталий свет Авдеевич»…

На самом деле было не совсем уж так былинно, но очень похоже.