Переломы

Человек в капюшоне углубляется в лес. Фонарь не нужен, полная луна освещает им путь. Они идут долго. Люк пытается представить себе внешность своего спутника, но это ему не удается. Слишком много на нем надето, а свет слишком слабый.

— Отпейте еще глоточек.

Люк подчиняется. Они выходят на полянку, и он различает фигуру человека, стоящего на коленях. Блестит обритый череп, глаза скрыты под повязкой. Человек в капюшоне наконец поворачивается:

— Сегодня великая ночь…

Грэхем кивает, сжимает зубы. Он ищет еще одну фигуру, второго человека в капюшоне, который должен сторожить пленницу, но никого нет. Почему же она не пыталась убежать?

Человек в капюшоне показывает на нож:

— Вы будете орудовать вот этим? Это не так-то просто, что бы там ни говорили.

— А что мне было взять, по-вашему?

Внезапно Люк переводит взгляд на Жюстину Дюмец. Она в пяти метрах от него, обессиленная, сгорбившаяся, с изможденным лицом. В голову сразу же приходит ягненок. Она похожа на раненого ягненка.

— Я хочу видеть ее глаза.

— Хорошо. Очень хорошо…

Шелестят листья, женщина чувствует, что кто-то к ней подходит. Кто-то прикасается к ее голове. Она сжимает кулаки за спиной. Повязку с глаз снимают. Она зажмуривается, глаза жжет. Прежде чем она успевает что-то разглядеть, луч света ослепляет ее, из-под кляпа вырывается сдавленный крик.

Вдруг Люк Грэхем осознает, что произносит слова, о которых сразу же начинает жалеть:

— Что вы с ней сделали, почему она в таком жутком состоянии?

— Так она у меня уже много недель, а вы как думали? Не задавайте вопросов. Вы действуете, я беру на себя остальное, как договаривались. Когда будете действовать, не забывайте ни на секунду, почему она здесь. И последнее. Можете развязать ее, но не вынимайте кляп. Лишний риск ни к чему. Начинайте. Ваш час настал.

Люк Грэхем ждет, пока его собеседник удалится в темноту. Вернувшись к жертве, он видит, что его фонарь освещает землю, а женщина с обритой головой смотрит на него. Тогда он снова ослепляет ее.

— Сейчас же прекратите разглядывать меня!

Она кричит через тряпку, затыкающую рот, падает на бок, извивается, как угорь, попавший в сеть. К ее голове прилипли листья и мелкие веточки. Люк смотрит, как она дергается, как она корчится.

Потом, наклонившись над ней, шепчет ей в самое ухо:

— Вы ведь меня узнали, правда? О да, вы меня узнали… И вы умрете.